Котловины раскрашены осенью...

Котловины раскрашены осенью,
дым сиреневый, звон родника -
камни слизаны, срублены, стёсаны
саблей струй, как махнула рука...

Потаённо рождённые недрами
соки водные в цвет серебра,
прорываются струями щедрыми
со времён извлеченья "ребра".

Горных склонов кряжИстые ясени
гладью вышиты тонкой иглой
прячут ход с обветшавшими пряслами
рыжей стёжки под пыльной полой.

Эти воды прохладой исполнены,
жизнью налиты - всем через край;
каждым жажду унявшим намолены
скромным словом негромким "отдай".

Их, черпая сложённой пригоршнею,
упиваясь прохладой живой,
смою дурость ладонью замёрзшею
скрытый колкой душистой травой.

Сколько выпито, сколько проронено
капель мимо - впитала земля...
Сколько глупости здесь похоронено,
когда с ветром в обнимку гулял.

Вновь пройдя над опавшей долиною
с братом - ветром толкающим в грудь
над слезой ключевою с повинною
поклонюсь ему в пол... Как-нибудь...

Солнце скупо ласкает ладошкою
можжевельника злые кусты,
с одичавшей играется кошкою
сойки пёрышко... Воздух застыл.

Провода контрабасными струнами
в седловине на мачтах гудят,
тучи с гор опускаются гуннами -
небо с ночью снегов наплодят!