Карл Густав Юнг Наставление II - рифмовка

Наставление II

И стояли в ночи вдоль всех стен мертвецы, возопив:
Знать желаем о Боге. Где Бог? Он [живой или] умер?
Бог не мёртв, Он, как прежде, [в Своих проявлениях] жив.
Но Он Сам есть Творенье [особое наших раздумий].

Он – Творение, Нечто конкретное, а посему
Он отличен Собой от Плеромы, Он есть Её свойство,
Ибо всё, что я рёк о Плероме, присуще Ему.
Но иное, однако, имеет Он в сути устройство. 

Многократно темней и расплывчатей Он, чем всё то,
Что зовём мы Творением. Он отличим в меньшей мере,
Чем Творение, ведь в основании сути Его
Пребывает сама Полнота; и в такой лишь манере,

В коей Он есть Творение; в тот же момент Его суть –
Проявление всей Полноты, что присуща Плероме.
Всё, что нами не отличено;, низвержения путь
До Плеромы проделает свой, упраздняясь в синхроне

Со своим противоположением. Значит, когда
Бога мы отличить не смогли, упраздняется в сути 
[В основаньях и смыслах] для нас и сама Полнота.
Бог, однако, и Сам есть Плерома, [и в Ней Он пребудет],

Как любая песчинка творённая или же то,
Что творённым не бы;ло, всё вместе – всё та же Плерома. 
Пустота – это Дьявола суть, проявленье Ничто,
Каковое под формой Плеромы уже нам знакомо, –

Так же точно, как Бог. То Плероме равно или нет,
Ибо та самоё же себя и во всём упраздняет.
Но Творение не таково. [И на то есть ответ:
Бог и Дьявол себя в сём Творенье вдвоём проявляют.]

Они оба суть [парность] Творения, в коем они 
Не отменят себя, но друг другу противопоставят –
Словно противосути. Нужды нет доказывать их.
Хватит нам и того, чтобы снова их в речи представить.

А обоих бы не было – и оказалось бы вне
Своей сути, отличной [от сути Плеромы], Творенье
И стремилось бы вновь из Неё отличиться вовне,
[И Твореньем бы снова предстало как Произведенье.]

Что собой отличённость берёт из Плеромы вовне,
Всё являет собою противоположности парно,
Посему Богу Дьявол причастен  всегда [и вполне].
Сопричастность их вам доводилось познать [регулярно] –

Она столь сокровенна и столь неизбывно [тверда],
Словно то есть Плерома. А проистекает их близость
Оттого, что к Плероме близки они оба всегда,
А в Ней всё упраздняется – [и совершенство, и низость],

В Ней все те противоположения слиты в союз.
Бог и Дьявол собой отличимы в попарных явленьях
[(Хотя общее есть в существе их связующих уз)]:
Полноте, пустоте, созидании и разрушенье.

У них общее сущее, что их связало в одно.
Оно выше обоих, оно есть над Богом Всевышний.
Это Бог, о котором повсюду забыто давно
И ничто не известно [доподлинно]. В нём мы отыщем

Полноту с Пустотою в их сути. Его назовём
Его именем, испокон веку ему лишь присущим:
Это АБРАКСАС. Определённого вовсе нет в нём.
Он расплывчатей, чем Бог и Дьявол в [их базисе] сущем.

Отличить от него чтобы Бога, мы Бога зовём
Солнце – ГЕЛИОС. Абраксас – сущее, противоложно
Ему только несущее полностью, то есть то, в чём
Сути вовсе нет, – и его сущей природе возможно

Растекаться свободно. Ничто его не затруднит,
Не задержит, поскольку не сущее не существует,
А раз так, то оно ему и не противостоит.
И над Солнцем, и Дьяволом Абраксас лишь торжествует.

Он возвышен над ними, не сущее сущее он,
Вероятное невероятное. Если бы сущность
У Плеромы была – был бы Абраксас в Ней проявлён.
[Только то невозможно, ведь главное здесь несподручно]:
 
Хоть он есть само сущее, нет ничего в нём того,
Что бы было [хоть капельку] определённо, хоть в чём-то.
Он есть «сущий вообще», [так как нет в нём совсем ничего,
Что бы было хоть чем-то]. Он суще несущ, [он экспромты].

Он же есть и Творенье: с Плеромою он отличим. 
Солнце – сущее определённо, и Дьявол есть сущий.
Оттого они чётче и определённей пред ним,
А сам Абраксас определить невозможно. Присущи

Ему Сила [(Порыв)], Переменчивость, Длительность, и…
Тут у мёртвых, рыдающих в но;чи, случилось смущенье.
[Ничего в моей речи они разобрать не смогли],
Так как были они христиане: [в них было сомненье].

Рифмовка: Лариса Баграмова