Звонок. И в трубке телефона...

Звонок. И в трубке телефона,
Как платы золота метал, -
Звенит нависшее... И снова -
Звонит - и дребезжит хрусталь

Моей глазницы напряженной;
И претворился шопот в слух -
Во мне нет имени живого.
В тебе - порочный ожил круг.

Зовешь других... И в ожидании -
Беспрекословно и скорбя.
В полночном сумраке свиданий -
Растаешь - мерно уходя.

Я тот, кто Был и Не был нужен.
Чей призрак свил себе родник...
Кто в бледности наивных кружев -
В воспоминании воздвиг

Своё минувшее начало -
Неотвратимости конца.
В ком Радость
скоротечная встречала -
Покорность тихого лица.

Я тот, кто был ревнив и дружен.
Чей призрак свил себе престол...
Кто в бледности невинных кружев -
Навек пристанище нашёл.

Головокружительностью свитых -
Их воедино, вне себя.
Таких же одиноко слитых -
Июльской россыпью дождя.

И прилежанием оружий,
Воздвигнутый на высоте
Наивности обезоруживающей -
Мой скромный призрак в чистоте

Твоих волнующих мерцаний,
Укрытых негою шатров -
Непроходящих восклицаний,
И им сопутствующих дворцов.

И прилежанием и дружным
(Эпох безмерно столь спустя),
Всё так же кругом неустанным -
Служим -
Чтоб чтить и радовать Тебя.

Ты проявляя благосклонность,
К судьбе разительной моей, -
Мою приемлешь идолопоклонность,
И рабски скрежетащий звон цепей.