Русская рулетка леса

Он чуть поотстал. Наблюдал удаляющийся ее тонкий силуэт.
День поскучнел, наползала серая дымка. Холодом дыхнуло на землю.
Он посмотрел на прорези меж пальцев своей кожаной перчатки.
Им было года три-четыре, но кожа все еще лоснилась как новая
и только на костяшке была заметна едва видная трещина.
Скоро пойдет снег. Он хотел нагнать ее, но ощутил себя
будто в инвалидном кресле, ноги не слушались, будто парализованы, скованы,
слабые. Инстинктивно он сжал кулаки, руки по-прежнему подчинялись ему.
В ярости он ударил себя по колену. Пошли! Непонятная досада,
недовольство вместе с яростью растекались по телу. Свирепая дуальность,
знакомая издревле. С тех пор, как он упал. Он упал во сне. А передвигаться
не мог наяву. Расстояние между им и ей казалось ему отстраненностью и чем ближе
становилась зима, тем увеличивалось расстояние. Он засунул перчатку в карман
и обнаружил в нем письмо. В маленьком конверте, почти с рождественскую открытку.
«Не оставляй меня здесь одну», выводил почерк с завитками.

А вчера еще, вчера... Капля на губе
отражала свет, в ней луна,
дымки сизые, сизые,
дожди испитые
темного неба. Будь проклята волчья луна, ты мне видна.
Снова дымит. Снова дымит. Не обижайся!
Лес бывает угрюм, но льется жемчугом свет.
Кто-то зовет, блуждает, но эха за деревом нет.
В диапозитиве отблеска нет,
это бегут наши страхи и пятки блистают калек.
Гранату прижми, сердца режим,
ее никогда не взрывают покуда тоскуют,
а только тогда, когда одна тишина, никого не ждут
и ты сам уже нежизнеспособен.
Ты знаешь кто богоподобен?
Тот, кто в хворобе заметит
возможность еще идти, и еще «могите»
говорит другим.
Черный лес. Русская рулетка
стреляет, спасу нет.
Но и мест для пуль в груди тоже нет.