Прости, Дюма!

Куда летишь, гонец, за дальние пределы?
Кипит волной Ла-Манш, взмывают паруса.
Чужих кровей враги вонзают в спину стрелы?
С Дальтоном на парах поспорил Гей-Люссак?
 
Каков аэростат исподнего коварства,
Разнузданных интриг взмывает над страной!
Но впереди — друзья, романтика и братство —
Извечный лейтмотив натянутой струной.
 
И припадёт к губам манящая Сирена,
Приляжет на бушприт, укажет верный путь,
Пока ещё не кровь — ручьи питают Сену,
А стены Ла-Рошель падут когда-нибудь.
 
В толпе тебе приют, в корчме твоё блаженство,
Уютный адюльтер верней иных оков,
Друг пламенных сердец и покоритель женских,
Спасаешь не страну, а царственный альков.
 
Что думать о судьбе, когда идёт охота
За веру и мечту, где все — за одного,
Среди иных свобод —  свобода от работы
Обещана в борьбе — и больше ничего.
 
Пора домой, гонец. Сворачивают знамя,
Площадку подмели, семь сорок на часах.
Свет гасит режиссёр, и курит на диване
Усатый Ришелье — без мантии, в трусах.