Россия

I

Россия, светлая Россия,
ты всем народам словно Мать,
ты уж давно объединила
всё то, что может зло прогнать.

В веках жила великая Россия
своим народом мирным, но прогнать
умела та любого супостата,
что в Русь с мечом вдруг стал шагать.

Россия, скипетр Мессии
теперь всем тёмным не достать,
люблю тебя, моя Россия,
святая Родина и Мать!

II

Моя многострадальная Россия,
жила ты в муках испокон веков,
божественная светлая Мессия
влечёт меня в мой отчий дом.

Только Россия в мыслях о другом
заполоняет всё пространство,
лишь только мысли о святом
мне помогают жить. Как странно!

Я много думала о том,
зачем мы в мире сем живём,
чего-то ищем или ждём,
не понимая, что однажды
мы к Богу всё-таки придём!

Но, почему-то главный дом
ассоциируется мне во всём
только с красивою Россией,
в которой мы сейчас живём.

Душа здесь загорается огнём,
и песни льются в доме том,
так хорошо становится мне в нём,
что думать не захочешь ни о чём.

Только моя любимая Россия,
ты в моём сердце век горишь огнём,
не умолкает счастье в нём,
ведь это – Русь и Бога дом!

III

Заговорила песня заводная
подстрочным иностранным языком,
мелодия, как будто бы, простая,
а слов не разобрать со словарём.

И песня оказалась ни о чём.
Так разве ж можно петь так странно,
так удивительно пространно,
чтоб не понять где, что, почём?

Не понимаю песен этих,
чтоб в песне воспевать – должна быть суть,
а в иностранных песнях часто её нету,
и смысл виден в них лишь чуть.

Люблю я русское застолье,
люблю  природное раздолье
и песен русских долгий звук,
не разорвать мне этот круг.

Протяжное родное отголосье
красивых песен дивный звук
несется на санях в полозье
и собирает всех вокруг.

Люблю народных песен звук
и хороводов русских круг,
душе совсем немного надо –
чтоб рядом был родимый друг.

IV

Да, мы немножко посидели,
опять немножко погалдели,
поговорив о всём чуть-чуть,
а чая выпили – аж жуть!

Немного надо расслабляться,
душе чтоб было чем заняться,
с соседями своими пообщаться,
в погоде чтоб не растеряться.

Погода странная стоит,
ни снега вовсе, ни зимы,
в душе, как будто, говорит –
ты погоди, поговори.

Вдруг захотелось говорить,
друзей послушать, погулить,
а впрочем, что там говорить,
не лучше ль чаю всем налить?

И хочется опять попеть,
пространство в звуки растереть,
чтобы душа вмиг развернулась,
потом стремительно свернулась
и мысленно могла лететь.

Ведь душу лечит эта песнь,
она ласкает и дурманит,
она к себе, как будто, манит,
та песнь любовью говорит.

Песнь русского родного отголосья,
растраивается где протяжный звук,
что в терции звенит, как лук,
натянутый над огненным кострище,
и избавляет от любовных мук.

Люблю тебя, Россия заводная,
люблю поднятие твоих рук,
и в песнях главный неба звук –
что источает только русский,
обвитый солнцем, гордый звук!

Всех песен здесь не переслушать,
здесь океан всех голосов,
что заставляет их послушать
в хоре красивейших голов.

Здесь много дивных мастеров,
и весь народ – сплошное диво,
на удивление бурливо
даже когда нет голосов.

Россия – родина костров,
красивых песен, хороводов
и очень чистых русских слов,
что на Земле теперь – остов.

Нет чище ауры России,
нет чище славных русских снов,
нет песен, красивее в лире,
чем русский звук хрустальных слов!


V

Я не могу не думать о России,
я не могу не думать о былом,
я не могу не думать, чтобы в мире,
как лучик света посещает дом,
так и Россия стала бы в святом
ряду, где ей Земля преподносила
ту роль Мессии в мире непростом.

Я не могу не думать о былом.

Я вспоминаю часто о былом,
о той истории, что  мы прошли вдвоём –
Россия-Матушка и я в тех мыслях,
где были б все события при том.

Я, словно, вижу всё в былом,
все битвы, где сражалась та Россия
под царским скипетром иль русским тем копьем,
с хазарами иль с турками, как будто,
и не было столетий тех при всём.

Я слышу каждый русский стон,
ведь в генах мне заложен он,
я вижу пламя тех пожаров,
когда Москву, спалив огнём,
пытался взять Наполеон.

Я вижу ясный, дивный сон –
период царствования, звон
мелодий, песен, полонеза,
мазурки пляс, царицы стон,
и всех указов царских гром.

Я вижу Пушкина при том,
его метания и взоры,
как очи пламенной Авроры,
там, где писал все мысли он.

Я слышу Лермонтова стон,
где он писал то "Мцыри", звон
шпаг Суворова и громы
всех пушек русских в том былом.

Я вижу каждый тот грифон,
что над Россией взвился он,
я вижу битвы и свершения,
как будто, с явью обручён
истории российской дивный звон.
Он – рядом, он – не там, в былом,
он – здесь, и виден мне сквозь сон.

Я не могу не думать о России,
пусть будет так, как испокон веков,
и гены – мой источник снов –
пусть пробудят сознание вновь.

И вновь я вижу дивный сон –
истории Российской новый том,
где быль и явь переплелись, так, словно,
спираль истории – не новый дом,
а отзвук мыслей о былом.

Время настало, горн трубит,
Земля зовёт в изнеможеньи,
восстань из пепла гордый щит
Руси, как главное явление!

VI

Люблю тебя, моя зазноба,
великорусская природа -
поля - что огороды Бога
и плодовитая земля.

Люблю тебя, печаль моя,
моя природная свобода,
что возвеличила себя,
ведь ты - как будто шея Бога,
куда б не повернула голова,
ты словно смотришь с ниоткуда,
так величава и горда,
как будто, царская причуда.

Ты подаёшь себя всегда
так, словно нету в тебе чуда,
но эта божья красота –
и есть великая причуда,
что сотворил сам Бог оттуда,
из мыслеформы доброты,
чтобы увидел это ты!

Ты – воплощение мечты,
мечты таинственного Бога,
который воссоздал природу
из неуёмной красоты.

Великолепные цветы,
луга и степи разливные,
леса и горы расписные,
моря и реки все такие,
как те извечные мечты –
любви, звезды и красоты.
Пусть вечно будешь в мире ты!

Люблю тебя, моя Россия!
Моя истерзанная Русь!
Люблю просторы голубые
и непонятную вдруг грусть!

Люблю рассветы и закаты,
люблю в полях пшеницы стать,
люблю грозы твоей раскаты,
твоё величье — не достать!

Никто тебя не понимает,
лишь только русский может стать
проникновенной мыслью Бога –
Россию-Матушку понять!

Им, иностранцам, не понять,
как сердце трепетно восходит
к вершинам Выси, и приходит
в России Божья благодать!

Люблю, люблю тебя опять!
И чувство это не проходит,
на усиление восходит
лишь эта Божья благодать!

Хочу я всю тебя обнять,
согреть дочернею любовью,
не дам тебя я растерзать,
бороться буду до последней крови!