Эпизоды О Нас Луга

   

 
  После окончания Войны бабушка с дочерьми вернулась в Ленинград. У старшей, Сони, уже было двое маленьких детей. Эта история для меня – загадка. Тётя Соня была самая эксцентричная, самая самостоятельная из сестёр. Как её угораздило в такие страшные военные годы влюбиться,  выходить, родить, сохранить младенцев, и всё же оставить своего первого мужа, кудрявого Алёшку Беспалого, на которого так похожа моя старшая двоюродная сестра Лена? Это  для меня  совершенная тайна, которую уже не узнать. Но вскоре в  судьбе моей тёти встретился замечательный человек, который стал настоящим отцом, заботливым, любящим мужем, и которого все мы любили и уважали.
 
  Дядя Саша Казакевич был в войну лётчиком (я так слышала от мамы в детстве), но мы его все знали как начальника отдела кадров Ленинградского Морского Пароходства. Коллектив Пароходства был большой, очень разноликий, и дядя Саша был очень справедливый и ответственный к каждому на своём, таком сложном посту.
Тётя Соня не знала с ним никаких жизненных осложнений. Они получили отдельное жильё, потом они жили на проспекте Стачек, я помню только ту квартиру.      

  Из Архангельского ГУЛАГА вернулся реабилитированный наш дед Александр Ананьич к семье на Жуковскую, но проживать ему было позволено только в округе города Ленинграда на расстоянии 150 километров. В это время и мои родители приехали в Питер, где в 1948 году в роддоме Снегирёвка мама родила меня. Сама она там же появилась на свет в 1927 году во второй январский день.
Уж очень много нас собралось в этой небольшой городской квартире! У тёти Лизы тоже уже было двое ребятишек.
  Мама мне как – то рассказала, почему всё же Луга?
 А потому, что она как раз и укладывалась в условие бдительнейших властей для реабилитированных – не ближе к городу, чем кем – то придуманный рубеж. Папа мой был из крестьянской трудовой семьи бедняков евреев – переселенцев со смоленской земли на суровые степные земли северного Крыма, когда Сталин тасовал народы, как карточную колоду в начале тридцатых годов (дальше я пишу про их обживание крымской земли). Они не знали слов «коммуникации», «инфраструктура», они засучили рукава и построили свои земляные дома, свои виноградники, свой колхоз – миллионер до прихода фашистов.
 Отец мой был старший сын, учился у своего отца, никогда не отлынивал. И вот теперь настала пора строить дом для своей молодой семьи. Как воину, прошедшему войну на ленинградской земле, ему дали возможность строиться, где он сам выберет участок.
Наверно, было много разговоров, несомненно! И выбрали они Лугу, и место, которое им приглянулось. И всем табором, собрав нехитрые узлы, приехали на эту благословенную землю! Отец пошёл на курсы шоферов, быстро овладел этой профессией, в которой трудился потом всю свою жизнь.
 Это было большим подспорьем для постройки нового жилья! Мама говорила, что они купили старый, достаточно  ещё крепкий деревянный сруб, разобрали его на брёвна, отец перевёз их на участок, и из них и сложили этот, столь памятный «бабушкин» домик. Конечно же, и дедушкин тоже.
Но конечно же, он был и домом для нашей семьи. И конечно же, было неисчислимо много вложено труда и нервов каждым членом семьи, которая собиралась жить в построенном домике. Но как он был заведомо мал для всех!
 Дед мой был большой матершинник. Он не был злой, но любил «горькую», да и жизнь его была совсем не сладкая. Семью свою, дочерей он любил, работал много, много умел сделать своими собственными руками, был хороший хозяин.
  Но и мой отец, будучи из крестьянской семьи тоже хотел быть хозяином, и что вполне справедливо, ведь это за его заслуги был получен участок для строительства. И они работали на нём на равных, тем более, что  отец владел транспортом. Было много вложено труда и сил в те годы возведения этого лужского «рая», но при этой мизерности дома кто – то определённо был лишним. Я никогда не спрашивала у мамы, почему они стали жить в Крыму уже в 1951 году, то есть спустя лишь три года после моего рождения Я всегда воспринимала нашу жизнь совершенно беззаботно, потому что любила до самозабвения и Крым, и Лугу, где до школы я и жила с дедом и бабушкой, будучи младшей любимой внучкой. Ленинградские внуки наезжали только на каникулы.
  Первое облако непонимания появилось только, когда спустя много лет от тех событий, что я описываю, мои родители, продав своё жильё в Симферополе на улице Субхи, срочно приехали жить на ленинградскую землю. После окончания школы я поступила в Ленинграде в институт, мало вникала в домашние дела, но помню отца, что он почему – то приехал один, без мамы. Он ждал её в небольшом городке Павлово, где получил место водителя служебной машины начальника радиостанции Ленинградского Морского  Пароходства, и даже  двухкомнатную квартиру в ведомственном доме, где проживали сотрудники  этой  радиостанции.
Она находилась в сосновом лесу и дом был похож на великолепное дачное общежитие. Конечно, это всё устроил дядя Саша.
 
  Потом как – то мама мне сказала, что бабушка  после смерти деда позвала их жить в Лугу, ведь отец имел такие же права на этот дом. В Симферополе они быстро нашли покупателя на свой дом, это был мой троюродный брат Гена Торбек из деревни Береговое. Быстро собрали вещи,отец уехал в Ленинград, а мама осталась  завершить  дела с имуществом. Но когда они так внезапно оборвали свой устоявшийся жизненный уклад, и пути назад уже не было, бабушка вдруг сказала, что, зная крутой нрав моего отца, она не сможет жить вместе с ними!
Конечно, она советовалась со старшей дочерью. Та ей и подсказала выход из создавшейся двойственности положения, и тогда дядя Саша разрядил обстановку, предоставив им возможность жить и работать в Павлово.

  Да, мой отец был крут, горяч, и, наверно, они с моим дедом немало друг другу что – то доказывали и спорили в те, далёкие годы, когда строили вместе дом. И нашла коса на камень, и не стало житья вместе. Будь у них больше терпенья, может, потом они бы и достроились, расширили свой жильё, но до этого не дошло. Отец поехал к своим. И стали мы жить в Симферополе.
А теперь, когда деда не стало, это снова аукнулось. И затаилось по углам души обидой на мать. Но моя мама была хорошая дочь, она смолчала. Требовать она не умела, она приготовилась к новым испытаниям, зато она снова была на своей родимой ленинградской земле. А отец на вырученные деньги от продажи жилья в Симферополе  купил себе собственную машину, о которой давно мечтал. Это был старой марки, не новый, «москвич», который сразу получил имя «Захар»,- и папа мой второй раз женился, как он говорил. Уж очень он любил своего «Захара», лелеял его, сам ремонтировал.
Потом они жили в городе Кировске на Мгинском направлении. Этот город стоит на Неве, там известная достопримечательность области – Кировская ГЭС. Со временем был построен мост через Неву, что сразу сократило расстояния до Ленинграда. Раньше добирались только электричками...