Над Волгой

Всепоглощающая ширь
равнины и чащобы хмурой…
Сам Желтоводский монастырь
застенчивой миниатюрой
я вижу с этой высоты,
с безлесного откоса Волги,
и блещут искрами кресты
в лучах зари, по-русски долгой.

По-русски – значит широко
и не вмещаемо веками –
туман стекает молоком
под пепельными облаками,
и одинокая душа
зовет и ждет, сама не зная,
кто ей откликнется, спеша
и сердце стужей пеленая. 

Размеренно, как метроном –
все совершилось, все минуло,
над умирающим зерном
ни звездочки не проблеснуло,
и остановлена река,
и время пятится вслепую,
и дума бьется у виска –
как это чувство нареку я?

Вручи мне эту ширину
и подхвати движенье струга,
на стрежне разведи волну,
теченье изогни упруго,
и вниз по матушке-реке
пусть льется песня вековая,
и крылья весел налегке
взлетают, гребни разбивая!

Взбежать, сорваться и взлететь
над родиной, седой и сирой,
над ветром, хлестким, словно плеть,
и в небо, нежное как миро,
туда, где утро – навсегда,
где васильки не увядают,
туда, где вешняя вода
воистину вода святая.

Опубликовано в журнале "Нижний Новгород", Нижний Новгород, № 3, 2020.