Эх, Люська...

Манила ночь пьянящая,
И Люська под хмельком,
А он назвался Яшею,
Ей был едва знаком.

Под «хэви металл» бацала,
Курила «Честерфилд»,
Небрежно губы мазала,
А он «Зубровку» пил.

Красивая и стройная
На веках – синева,
Шептал ей непристойные
И жаркие слова.

Шли улицей сиреневой,
Качались фонари.
Ой, Люська, не разменивай,
Эх, Люська, подари!

От ресторанной удали,
От похотливых глаз,
От ожиданья чуда ли,
Бравада вдруг взялась.

Смела и беззастенчива,
Бездумно весела.
Вдали фонарь отсвечивал,
И тёмной ночь была.

Рукой сжимает потною
Дрожащее плечо:
«Балдёжная, симпотная», –
И дышит горячо.

В расхожих анекдотиках –
Намёки и хвала,
Романтика, экзотика,
Кружится голова.

Под наглыми и липкими
Губами с табаком,
Под клёнами и липками…
Мечтала о таком?

А дома мама плакала,
Терзала телефон,
И охала, и ахала,
Бежала на балкон…

Трава лежит примятая,
И сонно шмель гудит,
Чужие руки лапают
Тугой овал груди.

Измята юбка белая,
И кофточка врасхлест,
И горечь: «Что я делаю?»,
И свет холодных звёзд.

Растоптана, развенчана,
Поспешной ласки след,
Какой судьбой отмечены
Твои шестнадцать лет?

А ночь была пьянящая,
Вся жгучих тайн полна,
Весёлая, звенящая,
Эх, Люська, чья вина?!


_______________________________

Фото из интернета