Глава восьмая. У моря

 
 
А людей ещё мало, – поцелуй продолжился. – Так мало в состоянии любви. Родная моя, продолжал целовать Алисию и после поцелуя закружил её в танце.
Евгения из окна своей комнаты смотрела на участок сестры, видела, как на открытой полянке среди цветов, стояли в объятиях друг друга Алисия и Игорь. Увидела, как Игорь повёл в танце сестру и прошептала.

– Я думала они в истоме от любви, в спальне, в своих лепестках роз наслаждаются, а они в саду танцуют. Надо же!
И вспомнила разговор Егора с Игорем, когда-то давно, ещё до ухода Игоря, невольно подслушанный ею. Игорь говорил, о том, что слияние в сексе не столь важно. «Секс это для творения воспроизведения детей в этот мир. А нам с Алисией блаженство быть в объятиях друг друга, слияние полнейшее и даже острее чем в сексе».

Не знаю. Шептала Евгения. Не испробовала такой любви, счастливая Алисия, какая же ты счастливая. Я завидую? Нет, я не завидую, а радуюсь. Вообще очень рада, что у нас дружная семья. И после ухода родителей, так и оставались дружными. Мы все счастливы.
Как-то не гласно, Евгения стала старшей в семье, хоть она и вторая дочь и на целых пять лет младше Алисии, но именно она возглавила семью после родителей. Своей семьи не получилось завести, её любимый исчез, почти не объяснив ничего, вернее она сама не захотела слушать его.
Он исчез, и никто его больше никогда не видел.
Спросить Алисию, с её даром видеть невидимое, боялась. Думала, лучше ничего не знать. И всю любовь свою отдала брату и сестре, и племянникам.

Обожала их, словно своих детей. Да и племянники с радостью принимали её любовь и тоже любимую тётушку одаривали своей любовью, счастьем, давали ей почувствовать, так чтобы и она была счастлива и радовалась по жизни. Что без неё жизнь не жизнь. Тётя, ты значима для нас, часто ей повторяли они.
Как там Алисия всегда говорит? – Прошептала она. Глядя на них из окна, подперев ладонями подбородок. –

«Не важно, в каком мире ты живёшь, а важно, какой мир живет в тебе. А во мне живёт мир счастья.
Не спеши, Женечка, часто ей Алисия говорит, не спеши жить. Проживай жизнь, так чтоб в каждом дыхание яркой она была. Дыши каждым мгновением дня и ночи, солнцем и луной, мерцающими звёздами. Летом и зимой, всеми сезонами, береги душу в этой жизни, запускай её в полёт».

Ох, Алисия, как порой бывает мне одиноко. Как хотелось быть в объятиях своей любви, такой как у тебя. А может по-другому, естественно любовь каждого выражается по-своему. Неповторима любовь, а вот такое состояние любви, как у тебя Алисия, хотелось испытать.
И испытаю. Верю, почему-то верю, ко мне любовь моя вернётся.
Встречу и буду счастлива, во всем дойду до самой сути. До сути, а какой? До сути прозрения и осознания, как пишет Алисия в своей книге. По видиму надо. Ишь, догадалась, что читаю её произведения.

Евгения улыбнулась, смотрела и радовалась, как Игорь с Алисией танцевали. Заря начинала разгораться. Спать бы надо, но она не могла оторваться от их танца, что-то завораживающее было в этом танце. И танец сам завораживал всё вокруг. Евгении казалось, что вся природа сада склонилась в поклоне пред такой любовью.

– Хм, танцуют без музыки? Нет, наверное, она у них в сердце звучит. Интересно послушать, что там звучит у них. Вспомнив, как однажды Алисия сидела в саду и блаженно улыбалась. Евгения спросила её, отчего такая улыбка блаженная, словно красивую музыку слушаешь, на что Алисия ответила.
«Я слушаю тишину. Ты знаешь, как она прекрасно звучит». Но постепенно глаза Евгении закрывались и редко открывались и Евгения прошептала, –

Спать, скоро рассвет, а там и племянников, и внуков встречать.
Детей племянников она считала и за своих внуков. И этому тоже все были рады. Её так и звали «бабушка Женечка».
Засыпая, Евгения услышала в мыслях.
«Ты не забыла наш мир? Мир звёзд раздолье галактики?

– Что? – Евгения очнулась. – Что это? Это в моей голове прозвучало? Я что с ума схожу? Боже мой великий, спаси и сохрани от нечестии всякой.
Она полежала с открытыми глазами, боясь заснуть, вдруг вновь голос что-нибудь ещё произнесёт. Раньше с Алисией делили эту комнату, а сейчас одна, лежала, лежала и вновь задремала. И вновь послышалось ей. «Ты изменилась Генечка».
– А? Что? Кто это сказал?

Евгения села на кровати, осмотрелась, спросила сама себя?
Это, что опять в моей голове прозвучало? Что же это такое? Я спать хочу.
Она лежала с открытыми глазами, боялась заснуть, смотрела в открытое окно, в которое с кровати видно было луну. И лунный свет заполнил комнату. Но сон всё же, сморил её. И вновь услышала.
«Боязливой стала, ожидания исчезли, не замечаешь, как нечто новое и необыкновенное входит в твою жизнь». Евгения вновь очнулась.
– Этот голос. – Тихо произнесла она. – Я его слышала давно, но почему сейчас в моей голове он воспроизвёлся? –

Она тихо сидела, закутавшись в одеяло, прижалась к спинке кровати, держа подушку перед собой, словно щит. –
Что же это такое? Откуда он здесь? Мне чудится? Или это происки Алисии?
В детстве и юности она любила надо мной шутить. Всё же, вот почему я не спросила её тогда об Антоне? Думаю, она бы точно увидела, куда он делся, с её-то способностями. Не она сама, так её Игорь бы сказал. Но, что думать о прошлом. Оно ушло, растворилось. Но голос Антона был.
У Евгении потекли слёзы, и она дала им волю, давно так не плакала, наверное, с юности. Ей вспомнилась первая встреча с ним.

Он словно ниоткуда появился. А может и правда, ниоткуда? В то время я ведь ни во что не верила. Ни в сверхъестественные способности его, а вот сейчас после стольких событий вспоминается.
А ведь он и, правда, появился из пустоты. Я ведь тогда шла вперёд, и на дороге никого не было. Ведь смотрела не под ноги себе, а вперёд, небыло там никого, не было. И вдруг столкнулись. Она стала вспоминать, как это произошло.
Евгения словно налетела при ходьбе на стену. Не так выразилась, не стена это была, а живой человек.

Боже, да я в то время боялась об этом подумать. И приняла для себя свою правду. Моя правда была жёсткой и верной по тому моему состоянию.
«Мол, не заметила впереди идущего ей навстречу человека».
В тот день она шла по улице, и шагнув с дороги, поворачивая домой, и почувствовала, что наступила на ногу человеку. А он? Что он мне сказал тогда? Какая его была первая фраза?

«Ах, извините, несколько секунд назад это место было пустым. И откуда вы появились прекрасная незнакомка?»
– Это я появилась? Закричала я тогда в негодовании. Это вы откуда взялись?
– Успокойтесь Генечка.
– Что ещё за Генечка? Вновь тогда я закричала, да ещё раздражённо так, прямо со злостью. А он вновь продолжил разговаривать со мною ласково, да ещё за руку взял, а меня словно током электрическим пронизало от его руки.
– Но вас, же Евгения зовут?
– Откуда знаете моё имя?

– У вас оно в сердце написано, таким красивым подчерком, и ещё улыбается.
– Что за чушь! – Опять я тогда закричала. А он руку не отпускает и сказал.
– Я давно вас искал и вот нашёл, Генечка.
А я тогда руку вырвала и убежала. Побежала и оглянулась ещё. Он стоял на том же месте и, махнув рукой, произнёс.
– Я найду вас Генечка. Теперь уже точно. Летела твоя звезда, на небе оставила след. По нему я пришёл сюда, чтобы встретить с тобой рассвет.

Боже, как я тогда напугалась. Бежала и старалась не слушать его, но слова те так запали мне в душу. До сих пор помню. Помню, о нём Алисии рассказала, а она хохотала надо мной, что-то хотела объяснить, но я не слушала её. Сердилась на неё. Что-то она говорила тогда про алгоритмы, таблицы взаимосвязи с какими-то элементами. Евгения вздохнула печально, и произнесла.

И что я не вникала в это? Боялась всего, и в книге своей Алисия написала, что-то похожее, надо потихоньку прочитать ещё раз. Пусть, хоть она говорит, знает, когда я читаю, но все равно не спрячет от меня. Евгения посидела ещё, продолжала, думать обо всём, вздыхая печально.

Ах, если бы я поверила в то, что говорил Антон, может, всё по-другому бы было?
А тогда подумала «шизофреник какой-то».
Но почему его голос слышался сейчас? Может и впрямь, реальность другой становится? Как говорил Игорь.
Вот он, ещё какая загадка, ещё загадочней, чем Антон. С детских лет знаю его, но оказывается так и не знала, как и сестру свою родную.
Евгения старательно держала глаза открытыми, но они закрывались,
она вздрагивала и открывала их и всё равно услышала ласковый голос, произнёс её имя.
«Генечка, освободись от страхов, возьми мою руку».
Евгения очнулась и произнесла.

– Ага, счас, прям так и схватила. – Ответила она, и услышала дальше.
«Горькие слёзы растают в рассвете, солнышко высушит их. Ты не жалей ни о чём, где любовь живёт, там всегда светло. Там танцует твоя душа и поёт, там день за днём, надежда растёт, в памяти свет оставил след».
Уши что ли заткнуть? Прошептала Евгения со слезами, и уже хотела встать, посмотреть, где-то в тумбочке есть беруши. Но тут, же мысль влетела. «Не помогут беруши, ведь мысль идёт из нутрии меня? И вновь услышала.
Возьми мою руку, Генечка.
Ни за что.
Прошептала она и, сжав руки кулаками, она крепко держала подушку. Но правая рука её не произвольно потянулась вверх. И она мгновенно уснула.

И тут же ей приснился сон. Сон красивый красочный, она молодая, молодая, стройненькая, бежала по красивой полянке, ещё дома, там в маленьком городке, у родителей за домом луг был. Вот по этому лугу она спешила куда-то, протягивая свои руки вперёд. Сердце стучало радостно. Всё, и вся она были пропитаны счастьем. Кто-то там впереди был. Тот к кому она спешила.
И в сердце создавалась радость в предвкушении объятий его.
И услышала папин голос.
«Женечка, Женечка, просыпайся родная, доченька, тебя ждут».

Евгения, проснулась от голоса ли, или, заслышав сигнал автомобилей, первая мысль была. «Проспала и без неё уже встречают детей».
Она, вскочив с кровати, бросилась к окну.
Ах, окно-то в сад выходит, улицу не видно. Повернулась и упала. Очнулась, она лежала на полу, но явные ощущения были у неё, как будто она провалилась сквозь пол, а потом её подняло вверх.
– Я, что продолжаю спать? – Спросила она сама себя.
С улицы послышались голоса. Лялька кричала радостно. – Машуля!
– Уже все встречают, а я всё лежу.

Вскочив, она схватила первое, что попалось в руки платье. Это оказалось пляжное платье, что надевала вчера. –
А ладно. Внуки не сглазят меня. Какая разница, в чем одета бабушка Женечка. Подумала она, выбегая из комнаты.
Первых увидела двойняшек Ярослава, степенные мальчики подростки, им ещё по двенадцать лет, юные юноши, они всегда хотели казаться взрослыми. За ними бежали их сестрёнки, тоже двойняшки. И повезло же Ярославу с двойнями. И совсем ещё кроха Верочка на руках у Ирины.

Вся детвора и Ярослава и Александра высыпались из дверей автобуса, который специально уже давно был куплен, чтобы вместе совершать поездки. Он оборудован и спальными местами и всеми удобствами для детей и взрослых. И за рулём можно быть по очереди. Последними выходили Машуля и Оленька.
У Оленьки с Сашей на этот раз тоже была двойня, две девочки.

Удивительно, Ярослав и Саша двойнишовые и их супруги Ирина и Оля, родные сёстры близнецы. Евгения, как врач гинеколог, тихо радостно наслаждалась от этого и с удовольствием их обследовала и даже писала научные статьи. Одну девочку держала Оленька, другую Машуля.
Радостный подъём в сердце возник у Евгении, слезы выступили на глазах, как услышала.
– Бабулечка Женечка! – В один голос произнесли мальчики Ярослава. А затем услышала.
– Дед! Деда, наш деда появился. Ура!!! – Произнесли мальчики Ярослава.
– Ура!!! Ура!! Кричал многоголосый хор детей и взрослых и маленьких, увидев, как из калитки вышли Игорь и Алисия.

– Извини бабушка, мы деда встретим. Произнесли старшие внуки, побежали к Игорю и к Алисии, опережая сестрёнок и двоюродных братьев. Евгения смотрела на эту идиллию, и слёзы текли по её лицу. Слёзы радости, слёзы счастья, радость за семью сестры и конечно за себя, ведь всё же здесь её племянники.
– А значит и моя радость. – Прошептала Евгения. – У нас большая дружная семья. – И она тоже пошла со всеми вместе к Алисии и Игорю. По мере её приближения стихли голоса, наступила тишина. Настораживающая тишина. Все, и приезжие, и местные, вся семья смотрела на неё и все лукаво улыбались.

– Что? Что случилось? – Спросила Евгения. – Я что не одета?
Она осмотрела себя и произнесла. – Нет вроде всё в порядке. И платье нормально на мне, не наизнанку, нет. И не задом наперёд, нет. Чего уставились-то на меня? – Она потрогала свою причёску, волосы стекали на спину. – Вроде и здесь всё в порядке. – И, что удивительного во мне?
Все стояли, продолжали, смотреть на неё и молча, улыбались. И в тишине услышала тихий голос.
Голос, который её заставил вздрогнуть и напрячься.

– Я пришёл к тебе навстречу, лишь тобою жил всё время. Дорожил мгновеньем нашим, тем, когда тебя я встретил. Вновь нашёл тебя Евгения, на земле сейчас лето, но у меня в душе весна. Засияла вся вселенная, как увидал вновь тебя.
Она резко обернулась на голос. Голос, ночной голос.

У Евгении сердце ёкнуло, ушло, сползло вниз и оттуда пролетело в морозном ознобе по позвоночнику вверх, и распространился по всему телу. Словно она сама попало в своё сердце, и пульсировала в нём.
Она увидела возле водительской двери автобуса Антона.
Он ей показался таким, как был в тот первый миг их встречи двадцать лет назад. Он стоял, улыбался, молодой, но как-то и не такой, а мужественный закаленный умудрённый и уже не юноша, а познавший жизнь молодой человек.
Её любимый. Её Антон.

– Ан-то-оон! – Прошептала она по слогам, растягивая имя. –
Антон! – Повторила она и ноги, предательски стали без чувственными, и перестали её держать. Она мягко опускалась на землю, но во время подоспел племянник Ярослав.
– Тётя, тётечка Женечка, осторожнее.
Но Евгения не слышала, что говорил ей Ярослав. Сердце застучало, так громко, что в голове отдалось набатом. В висках стучало бом, бом. Она ещё успела подумать.

«Это призрак или всё же живое существо, человек? Столько лет… и мозг её отключился.
Мозг отключился, но это неверное понятие, он переключился.

Евгения очутилась на огромном просторном, изумительной красоты, лугу. За домом луг, где они встречались в юности, освещённый солнцем, что каждый лепесток цветка и травинки, сверкал и трепетно колыхался в энергиях радости.
А посередине луга стоял Антон, и она медленно опустилась рядом с ним.
И совсем, как в юности он взял её за руку, и ласково произнёс.

– Последняя льдинка в твоём сердце сейчас растопилась, последний страх уходит от тебя, как только я коснулся тебя. Позволь мне войти в твою жизнь, в твоём сердце проявиться. Ведь жизнь золотая игра, и нам дала ещё один шанс, чтобы нашу мечту осуществить.

Евгения почувствовала его прикосновения, и такой нежный поцелуй в губы. Осторожно лишь коснулся их. Но он проник в её сердце и даже в каждую её клеточку, пробежала энергия по всему телу и вернулась в сердце, словно взорвала его, что у неё закружилась голова.
И она вновь очутилась в полноводной энергии своего сознания, где нет ни верха, не низа, там ничего нет, только бело-розовая энергия ярко сверкала и приглашала её следовать за ней. Произнося голосом Антона.

– Генечка, милая, лучик в моей судьбе, очнись, прошу тебя. Мне счастья лучше не найти, как быть с тобой. Открой глаза прошу тебя, очнись, они цветы моей души. Генечка, глаза твои. И вновь дотронулся до её губ своими губами.

У Евгении стало проясняться сознание, но так не хотелось ей открывать глаза, вдруг пропадёт это прекрасное видение и Антон вместе с ним. Но шум реальности стал проникать в её сознание. Услышала голос Алисии.
– Ах, Женечка, сестрица моя, тебя готовь не готовь, впечатлительная душа. По щёчкам тебя, что ли похлопать. Антоша целуй её сильнее, сейчас очнётся.
Антон прижал её к себе, её руки сами обвили его шею.
– Это не мираж, не видение призрачное?
Открыла глаза, она так близко увидела его улыбающие полные любви глаза,.
– Генечка, это настоящее.

– Ну, вот наконец-то очнулась, Женечка. – Алисия захлопала в ладоши. –
Две разлуки прошли, соединились две судьбы. Две мечты в вышине ласкают звёзды, и на плечи падает звёздный аромат.
Ляля подбросила лепестки ромашек и колокольчиков, и они плавно опускались на Евгению и Антона.

– Любимая тётушка, извини, розы одни отцвели а другие ещё не расцвели у нас. А ромашки у тёти Алисии во всю полянку и колокольчики, тётя Алисия, извини, я не все сорвала, оставила.
– Так, где же ты был, Антон? Милый любимый единственный, как я тосковала, но я смогла всё-таки выжить без тебя. Ждала, надеялась, ждала, даже себе не признавалась, но ждала.
– Ура!! – Закричали племянники все и внуки. – Наша Женечка счастлива.
– Да, сестрица моя, Женечка, теперь мы все счастливы по-настоящему.

– Какое же это счастье, быть всей семьёй вместе, сёстры мои дорогие. Мы семья и мы едины. – Произнёс Егор, обнимая сестёр.
– С дороги устали и кушать хотите, проходите гости дорогие, у нас всё готово.
– Варенька, ты, что не спала всю ночь? – С удивлением спросила Алисия.
– А что там той ночи оставалось? С Лялей и Яной быстро управились, Егор и Антоша помогали, Ляля успела ромашки в твоём саду оборвать.
– А откуда вы узнали об Антоне? Вам Игорь сказал?
– Тётя Алисочка, он мне шепнул на ухо перед уходом, а я утром только маме с папой сказала.
– Молодец! Ляля, молодец! – Улыбнулся Игорь. – Что же родные мои все вместе за гостеприимный стол дядюшки Егора, как в прежние времена.

Все зашли в сад Егора, Ляля была последней, закрывая калитку увидела старца. Она подбежала к нему, взяла под руку и произнесла.
– Не знаю, как вас звать величать, но и вас милости прошу за наш стол.
– Ох, княгинюшка, да у вас свой праздник. Не стану ли я лишним для вас?
– Какая я княгиня, я Ляля. Как может стать лишним нам отец дяди Игоря? Вы ведь отец дяди Игоря?
Святогор рассмеялся и ответил.
– Всё возможно в этом мире, но я ему больше чем отец, а всё же, да, его отец. А имя моё Святогор.
– Святогооор!!!??? – Удивлённо спросила Ляля. – Ооо, Святогор! Надо же, я как в воду смотрела. Похож, похож. Святогор! Тем более к нам за стол. Святогор!
Продолжение следует.
Таисия Лиция.