Гроб

 
 На небе облачном нашли дорогу двое,
два хрупких существа.
Их музыка плыла,
одна -
пленяла нежностью,
другая,
бережно касаясь,
мелодию вела,
чуть оттеняя
первую...

он крылья распахнул
и тоже плыл
в том безконечном
вечном представленьи...

В звучанье эха
чувства
отзывались,
и мир,
любя их,
краски .
создавал.

  Жил один Мастер.
Он строил дома-терема. Он строил их так, что каждый, кто становился его хозяином, узнавал, что такое счастье.
Каждый дом-терем был красив по-своему и не похож на другой ни по архитектуре, ни по орнаменту.
Каждый был особенный, каждый звучал красотой.
  Он не строил под заказ, он строил в Ожидании Того, Кто придет. И приходили Те, кто мог жить в таком Доме.


  И так Мастер  жил. И был доволен своей жизнью и собой.
Но потом... Что-то случилось.
Мастер перестал строить дома-терема.
Он стал строить Гроб...
Может быть, он хотел построить такой Гроб смерти, который бы не был ловцом тела? Может быть, он решил создать ощущение счастья и для Смерти?
 
  Никто не знает сейчас, что он думал. Осталась лишь история всего этого.


  Он строил Гроб.
Вначале, как всегда, форму, основу.
Потом...  стал наполнять содержанием.
Он был опытным Мастером и в своем новом произведении стремился выразить все свои лучшие достижения, воплотить все лучшие задумки.
Переходы орнаментов были изящнейшими, создавая своими узорами  и переплетениями их, таинственные картины.
В них можно было увидеть здания, людей, животных, растения... в них можно было увидеть все, что составляло Жизнь.

  А еще ... там можно было увидеть в солнечный вечер, чуть расфокусировав взгляд и, вбирая в то же время полный объем  формы Гроба... несколько дорожек, одна над другой, , причем, одна сторона этих дорожек была чуть выше  другой, как бы немного под уклон. Дорожки были прозрачными  и разделены на четкие геометрические клеточки.
В каждую клеточку попадала часть орнамента, составляющая часть общей формы... когда не видно этих дорожек.

Конечно, с самой верхней дорожки, как на ладони, было видно все, что происходит под ней, но клеточки были...
и их нельзя уже было сдвинуть, в Этом Гробе они были расположены именно так.
Это ведь был Гроб. Он ведь был Мертвым.
Гроб был для Смерти. Клеточки не сдвигались и не нарушали симметрию... иначе разрушился бы сложившийся узор.


  Мастер увидел это. Он ведь был хороший Мастер , и его руки иногда на автомате выдавали то, что сознание замечало лишь потом.
И... когда увидел это, он остановился в работе.

  Он не мог уловить последнюю мысль. И тогда он позвал всех тех, для кого построил Дома.

  Они пришли.
Долго стояли  и молча дивились красоте Гроба, его безукоризненности и  живости картин.
 
Спустился вечер. И вот тогда... Некоторые  из них увидели дорожки. И они заволновались.
Красота Гроба стала Иной. Не то, что пугающей... Но...

  И один из них спросил:
- А зачем? Зачем такая красота? Ведь  Гроб сгниет в земле?
А другой добавил:
- И кто будет лежать там? Ты? Но кто бы не лежал там, он нарушит незыблемость и красоту Гроба.Он будет осквернять его своим видом.

  Это были те самые нужные слова , та самая ускользающая мысль. И все же, услышав ее, Мастер не испытал радости, он содрогнулся , поняв ее.

  Мастер пошел в свой Дом. Он забыл себя. Он забыл, как он выглядел.

  На стене висело зеркало. Пыльное.
Нашел тряпку. Тщательно отполировал.
-Кто Это?!
-Чудовище!
-Неужели Я?!

Из зеркала смотрели усталые, безжизненные  глаза.
Заросший щетиной и лохматый, он выглядел зловеще. В нем были клеточки, которые он не мог передвинуть, потому что в каждой из них был свой орнамент, составляющий историю его жизни.

  Тоскливо не было. Но время застыло. Теперь он понял... Он знал...
 
  И к утру Мастер сделал красивейшую Куклу и ... положил ее в свой Гроб.
Кукла соответствовала Гробу. Всем его орнаментам и даже дорожкам.


Кукла  в Гробу. Гроб и Кукла.
Отличнейшая работа!

  Мастер был доволен.Все же он смог.
Что смог?
Это знал только Мастер.
А нам осталась лишь история о нем.

  Чуть позже он сказал другу, который всегда путешествовал, но прослышав о Гробе, приехал навестить его:
- Похорони меня в мягкой земле, под любимым деревом, на вольном воздухе, под падающими листьями...
я буду слушать их истории, увиденные ими при жизни.
 

  Друг обещал.