Брифинг Юдифи

Пипл уходит в пепел, караван ведёт Карабас.
Палку купил у Баррабаса, вервие свил из верблюда.
Блюдо Юдифи приносят на брифинг из грустных уст Олоферна.
"Не так уж всё скверно" - молвил влюблённый на публику, ей лишь едино.
Мелвилл явился в печали, стоит на причале, в море глядит, где убит Моби Дик, белый кит.
Фаны Левиафана поют осанну киту и анафему капитану.
Капля дождя на белом теле свечи молчит.
Спрятался красный лисёнок огня, влез в лезвие, в трещинку камня на пепле Везувия.
Смерть - это благоразумие.
"Ноги Юдифи суть ножны, хранящие невозможное, лоно, где жизнь после смерти влюбленного Олоферна."
Не так уж всё скверно.


Упреждающий комментарий ВВВ:

Но любой процесс в живой и неживой природе (корень жив) несет на себе признак смерти, прекращения, последнего превращения. Как приходит смерть к человеку? Его можно толкнуть под поезд, отравить, сбросить с балкона, выстрелить в затылок. Подать ток в ванну, стимулируя крик «Эврика!». Однако это не смерть – это прекращение внешней деятельности тела с последующим распадом белков. Под смертью («смертью умрешь») писания подразумевают угасание светильника и превращение в бледно-зеленого Люциферика. А тело (множество тому примеров) еще может ходить на работу, есть кашу и отправлять посты в Интернет. Итак, погасить душу в Аваддоне! – так мы это понимаем.

Теперь следите за нашей мыслью, чтобы совершить непростой логический переворот.

Принцип неопределенности – это недостаток знания определенности. Ведения. Система, пребывающая в этой неопределенности, потеряла все признаки жизненности и некогда яркий свет приобретает мертвенный оттенок. Какие потемки освещает это слабое сияние? Это свет смерти. «Истреблен будет народ мой за недостаток ведения». Из-за доминирования принципа неопределенности, пришедшего в этот мир. Палка о двух концах, а другим концом – по голове Карабаса-кукловода. К чему вели других, получили сами. Назовем это пеплом.

Валентин Ирхин   26.08.2020 18:59

ЮДИФЬ НЕКРАСИВЫМ ПИФИЯМ

Страшно же быть ужасными, жаль мне вас, пифии.
Было лицо его ясным и под ножом Юдифи.

Как он силён был. Как жарок. И как же жалко
Было лишать его силы стальным отточенным жалом.

Кто бы спросил бы - "Как сильно мужское насилие
Может стреножить подложное женщин бессилие?"

Кто не отдал бы хоть часть, да - на час, на сейчас
На секунду проклятого женского счастья?

Кто не отбросил бы ризы за низость из линии жизни?
Долг был недолог, дар чести во славу отчизны.

Кровь на губах, или память мужского, горячего сока.
Что же здесь холодно так, жестко так, так жестоко?

Милый мой, сильный мой, сладко ли снова со мной?
Боже мой! - как же теперь мне с тобой одиноко...

РЕФРЕН ОЛОФЕРНА

Адель, богема, золотой бордель,
Бордо, крамольно красное, как кровь.
Метель, как белоснежная постель,
Диктатор - безмятежная любовь.

Сурьма бровей, так птиц рисует Фрейд,
Калиф на час, свободной страсти страз.
Сон на траве, тревожный соловей,
Воздаст экстаз, как веселящий газ.

Юдифь, царевна, первой ночи миф,
И память пальцев и любовь, и верность,
И даже сострадание - - убив,
Навек ты полюбила Олоферна.

Оферта как рефрен. Там, в сентябре
Под страхом осени пылает бабье лето,
А ты выходишь в холод на заре
На смерть, как на любовь, идёшь, раздета.

ОПЛАТА ЗОЛОТОМ

- Так через смерть становишься бессмертной?
- Да. Гонорар вам подадут в конверте.