Принесенные ветром

Ночами завывал ветер. Точнее говоря – пел.
Как аргонавтам Сирены.
О чем хотел рассказать? Поведать какую тайну?
О том он говорил, кажется, что спрятана для меня где-то… жемчужина.
Так слышалось в его музыке. Так это мне понималось.
Чудилось, может быть. Но почему-то чудилось вот именно так. И даже не могу сказать, почему, но была уверена, что весть понимала правильно.
Убеждена была столь, что готова на всех парусах поплыть за этой жемчужиной! Хоть и намечают курс лишь намеки, принесенные ветром.

Откуда бы здесь взяться кладу жемчужному?
Да, рядом с нашей прибрежной морской гостиницей – таинственные места! Степи с древними капищами. Подводные, говорят, какие-то гроты в скалах. Заброшенная база ракетчиков. (Или, по слухам же, - не совсем заброшенная?)
И странные здесь водятся звери. Полуночные призрачные коты. Песчаные ежи, лисы мраморные. Носухи. Зевуны-полоскуны…
Но – ЖЕМЧУЖИНА?

И все же у меня сложилось полное впечатление: она говорит со мной.
Не постоянно, а лишь когда дует ветер.
И это не голос ветра – я понимаю теперь – а это были ее беззвучные призывания, так остро чувствовавшиеся при ветреных перерывах.

О да, она куда-то зовёт!
Ведёт.
Означивает этап, отрезок пути текущий. А потом – следующий…
Сейчас вот надо мне спуститься по лестнице, которая проходит сквозь башню.
А этой башне много веков. Когда-то ведь здесь было гнездо пиратов.
Вдруг призрак одного из них является передо мной и пытается преградить мне путь. Протягивает ко мне свою руку, желая меня схватить.
Нет, хуже: это и не рука - это культя, на коей надет зазубренный стальной крюк!
 
Но справа разворачивается пушка - или то призрак пушки? - она стреляет. Беззвучно…
Облако дыма…
Когда развеивается тот дым - нападавшего на меня больше нет!
Я глажу эту старую пушку, выравнивая дыхание.
То есть пытаюсь выравнивать.
И пытаюсь – гладить. Рука проходит насквозь, ничего не чувствуя!
Смотрю на ее металл. Но тут и пушка тоже развеивается как дым от произведённого ею выстрела.
 
Ступени уходят в море. Волны сбивают с ног. Чудом удаётся не ударяться об углы лестницы.
Вдруг по ноге под водой пробегает краб. Ночь кажется… чем-то странной!
Похоже, с горизонтом что-то не так. Но трудно понять, что именно.
Ступени резко заканчиваются. Плыву. Неторопливые волны бьют мерно в лицо и мешают разглядеть и понять, чем именно странна ночь.

Впечатление, что будто небо и море… сворачиваются в трубку!
Да, точно так!
Меня затягивает с неё! В эту трубку.
И вот какой-то хлопок.
И я уже не слышу ни шума моря, ни завываний ветра.
И будто бы на меня направлен прожектор!

Нет, это просто каким-то образом солнце вдруг умудрилось уже взойти. И море куда-то делось.
Шок.
Но вспоминается Иоанново, и позволяет несколько успокоиться: «И увидел я новое небо и новую землю. И моря – вот - уже нет»...

И я уже готова принять поменявшееся так резко. Только что я плыла в темноте и платье трепали волны. Теперь стою на свету без одежды на белом-белом песке.
Оглядываюсь в недоумении.
По всему: не очень-то приятное место! Колючая проволока понамотана на столбах. Позвякивает сама о себя на слабом ветру наподобие струн адской арфы.
Посторонним вход воспрещён. О том предупреждает скособоченная табличка, примотанная к столбу ограды все той же проволокой.

Аж вспомнился циничный анекдот атеистов.
Душа:
- Ой, а где я?
Ангел:
- В раю.
Душа:
- А почему колючая проволока?
Ангел:
- Так! Разговорчики в раю!!..

Но слышу совсем не это.
Я слышу:
- Стой! Стрелять буду.
И слышу звук передергиваемого затвора.
И оборачиваюсь на оный и наблюдаю… красноармейца.

Это КРАСНОАРМЕЕЦ именно. Сейчас таких уже не водится воинов. Пилотка, гимнастерка, трёхлинейная винтовка в руках. С примкнутым штыком. С тем самым ещё трехгранным известным русским, которого в эпоху царизма боялись турки!
Физиономия у красноармейца… степная. Узкие глаза производят впечатление хитроватого прищура. Хоть этот красноармеец и, по-моему, не хитер.
Он в нескольких шагах и достать его едва ли получится. Он раньше успеет выстрелить. Мосинская винтовка неповоротлива только с виду.
Поэтому и говорю певуче-миролюбиво ему:
- Стою.
Вижу, как у него в глазах расцветает мысль. И он, улыбнувшись от полноты ощущения пребывания в настоящем, ответствует соответствующе:
- Стреляю.
Ну тоже прям анекдот!
В его глазах умиление человека, который исполняет – сейчас - свой долг. Но старенькая винтовка даёт осечку.
- Вот так всегда! - говорит мне красноармеец. - Выдали ружьё - не стреляет! Пригнали посторожить, а жалование не платят. Поставили на довольствие - жрать дают через раз…
И смотрит выжидательно мне в глаза.
Но что мне ему ответить?
И он, ответа от меня не дождавшись, провозглашает:
- А шло бы оно тут всё!..
Скидает через голову ремень и втыкает винтовку штыком в песок. Он сыпучий. Уходит не только штык, но и ствол - по цевьё почти.
Да и красноармеец – уходит. Сплюнув.

И вот я осталась наедине с местом, в которое привелось попасть мне столь удивительным образом.
Усиливается ветер и сечет песком надпись. Которая на тему воспрещения входа. Дребезжит проволока…
Малопривлекательный край, конечно.
Да только если Жемчужина позвала сюда, значит - здесь точно уж что-то есть!
Вытаскиваю винтовку.
Наверное, обнаженная женщина смотрится с ней нелепо. Но, вспоминаю, что-то подобное вроде бы рисовал Сальвадор Дали…

Ворота хлопают на ветру. Ну ничего себе – стражник! Не удосужился даже запереть на засов.
Мне, впрочем, какое дело? Ведь эта его небрежность открывает мне доступ… в прекрасный сад!
Я прежде никогда не видела таких листьев.
Они напоминают ласковую ладонь. Как будто дерево хочет меня погладить…
И что-то вьётся меж стволами деревьев. Какое-то ручьистое шествие. Процессия очень гибких, проворных, неизвестного мне доселе вида зверьков.
И каждый несёт орех. И каждый орех своей матовой переливчатой поверхностью напоминает… жемчужину!
Она не забывает обо мне, значит. Подает знаки. Жемчужина.
Путь мой – верен!
И, стоило так подумать, – ближайший ко мне зверек бросает свой раздобытый плод и прыжком ко мне: трётся об ноги! Я наклоняюсь к нему погладить.
а КТО это? – я гадаю - что это за существо такое?

Немного напоминает кота. Но меньше раза в два по размеру. Хотя и производит впечатление вполне взрослой особи.
И постоянно как бы перетекает, ведя свой танец! Это и вообще кошкам свойственно. Один из моих любовников называет их: жидкая форма жизни. Конечно это гротеск. В случае обычном. Но этот вот мини-кот - уж точно есть это именно!
Жидкая форма жизни. Мне хочется именовать его: ТАНЦУЮЩИЙ кот. Он есть как будто бы идея кота, доведённого до полного совершенства!
Кот-ангел. и он всё трется об мои ноги. Танцует - мяукает – ходит - отбегает.
И - смотрит.
И будто бы тем зовёт, чтоб я следовал за ним!
Иду и на мои плечи продолжают ложиться ласково здешние упоительные ладони-листья. Будто благословляют. Необыкновенный кот все бежит и оглядывается, мяучит. И словно бы улыбается.

И вот, наконец, - поляна.
Какое странное там застолье!
Три... богатыря. Только не совсем в таком стиле, как на знаменитой картине о богатырях Васнецова.
Стройные молодые мужчины, у коих весьма рельефно обозначены мускулы. Чувствуется их спокойная сила. Подлинная. А не пародия на неё, какой хвастаются качки.
Пред каждым из мужчин чаша. Рядом воткнута острым своим концом в песок амфора.
Такие амфоры были только в античные времена.
Ни один из мужчин не спешит отпить. Да и вообще движения у них как-то странно замедленны.

Один из них меня замечает.
- О! пожаловала дама с винтовкой!
Встаёт и делает приглашающий к их застолью жест. Улыбается.
Находится ещё чаша. И вот я уже в кругу.
Приветствовавший поднимает за меня тост.
- …и наше ликованье безмерно, - намеренно лучезарно-вычурно завершает он, - ибо посетила нас - прекрасная дама!!

Затем уже обычным голосом прибавляет: 
- Но были бы рады даже и не прекрасной. Хоть и не в такой степени, разумеется, были б рады. И даже и не даме мы б тут обрадовались. Поскольку ведь и просто перекинуться словом с кем-нибудь новым тут счастье нам!

И я читаю печаль на лицах.
Стройные нагие богатыри говорят со мной с непосредственностью, какая свойственна детям, хоть и с недетской неспешностью.
Их реплики сплетаются в завораживающую красотой и печалью исповедь:
- На службе скукотища великая!..
- Да, точно, хоть и придумали нам тут эти сады-красоты.
- И лучшее вино поставляют.
- И оформляют, вишь, под эпохи разные. Нынче вот под античную, а на прошлой неделе средневековье было…
- Раньше-то хоть иногда кто заглядывал. Ну там у кого поглючило навигатор или…
- Охрана-то Периметра никакая. А после того как урезали, как весь этот бардак пошёл…
- Жаль, Трубку изобрели. Как поставили – с того момента лица человеческого не видели! Никто из не посвященных командованием не может угадать эту точку в море, откуда Трубка сюда бросает.
- А вместо Периметра теперь обрыв головокружительной высоты все видят! И море на месте Базы. И волны по воде ходят, как на море всамделишнем!..
- А на самом-то деле по Периметру лишь овраг идет неглубокий. Хоть и весьма крутой.
- Вот и учли тридишники. Овраг этот. Наложили на него голограмму. Стоячую фотонную волну такую поставили, чтобы любому бездна и море виделись и волны по нем ходячие.
- Мерещились. Оно наводится электроникой. Или, точней, фотоникой. Спецтехникою, короче. ИЛЛЮЗО-3 называется. Секретная разработка. Хоть и не такая крутая, как эта Трубка, ясное дело.
- Самая крутая секретная разработка тут – мы. Вся База создана исключительно ради нас троих и под нас. Точней сказать – пересоздана.
- Здесь прежде был голый плац. Ракеты ржавые в шахтах. Боеголовки дырявые фонили... Дежурства люди все же по уставу несли, достойно, но вот плевались как!..
- А после преобразилось, будто коснулись волшебной палочкой. Быстренько развели этот сад, полный разных чудес-красот! Какой-то президентский советник так ему, говорят, насоветовал. Чтобы не заскучали мы. Чтобы силу духа не растеряли. Ведь без боевого духа – какая будет война?
- Оно теперь куда лучше прежнего. Прямо как шаг из прозы - в поэзию. Да только иногда думается: а может лучше бы оставалось по-разгильдяйски? Ведь слишком страшно…
- Да, страшно. Не только нам. Однажды генерал приезжал с инспекцией. Хорохорился. Но как ему доложило местное-то начальство, в чем дело, - аж побледнел!..

Так мирно текла беседа. Доброе вино между тем рекою лилось и брало свое. Развязывало язык.
Мой – уж точно. И вот я им говорю:
- Мне тоже немножко страшно. Не в смысле, что за себя. Вы добрые и приветливые. И вы красавцы, а я уверена, что красота и злодейство есть вещи несовместные. Как злодейство и гений.
Но не сочтите за наивную дурочку. Я говорю об истинной красоте. Которая спасет мир. А вовсе не о красавчиках. Они есть другое несколько и я видела среди них немало мелких злодеев…
Однако я отвлеклась. Мне только ведь хотелось открыть о том, почему я тут немного психую.
Меня пугает ваша… слишком-расслабленность.
Ведь мы же взрослые люди, мы обнажены, мы прекрасны… И мы пьяны, наконец, - разве это не позволяет несколько забыть о заученных светских ограничениях?
О, я понимаю прекрасно: такие благородные рыцари не допустят действий, хоть как-то напоминающих насильственные. Но почему вы даже не попытались выяснить: а не присутствует ли - взаимность? А вдруг я тоже не прочь… И почему я не ощущаю хотя бы вот желания вашего, чтоб она присутствовала, взаимность? Ведь мы же – живые люди.

Мой монолог повисает. Корю себя. А вдруг они восприняли удивление мое, естественное в таких обстоятельствах, как банальное… приглашение?
Вдруг эти совершенные нагие красавцы высокомерны, словно Нарцисс, который наслаждается лишь собой и все прочее видит недостойно-назойливым?

- Живые люди, ты говоришь? – как-то приглушенно спрашивает после паузы тот, который меня приветствовал. - Возможно ты сейчас побледнеешь как… генерал. Но должен тебе сказать: мы – не люди. Да мы и не живые, наверное.
Вдруг он плачет. Хватается за грудь и другой из них осторожно вкладывает ему в свободную руку чашу.
- Мы… - делает глоток он из той чаши. – мы…
Рыдания не позволяют продолжить.
Один из товарищей говорит ему:
- Пойдем спать.
- Мы… - отталкивает он его. – мы… РАКЕТЫ.

Вот и произнесено слово.
Все замирают.
Он больше не приникает к чаше – допивает вино из амфоры, выдернув ее из песка, запрокинув.
- Ракеты нового поколения. Чего там – нового?! Ракеты следующей эпохи. Эпохи, когда ты уже и не знаешь кто ты: существо или… вещество.
- Мы сами согласились на подобную обработку – присовокупляет один из его друзей. - Нам расписали перспективы того, что будет происходить с нами, если мы согласимся. Ничего не скрывали. Напротив, как бы даже подчеркивали всю значимость становления из людей – ракетами. Масштаб технологического прорыва…
- Ты слышала что-нибудь насчет квантового компьютера? – вдруг задает вопрос третий.
- Да… краем уха. Его хвалились построить лет этак через 25. Обещали, что будет неимоверно мощным. Позволит рассчитать формулу идеального горючего и проблема с истощением запасов ископаемых углеводородов на планете решена будет. И даже смоделирует идеальный обмен веществ человеческого организма, который сделает невозможными болезни, а зато возможным приобретение человеком паранормальных способностей! Но только это была, по-моему… так, очередная «сенсация». Журналюги чего не сделают, чтоб их тексты читали? Как только ни приврут!
- Согласен, это было вранье – отвечает первый. – точнее, дымовая завеса. В смысле: квантовый компьютер создан уже! И сразу был засекречен строжайшим образом! Увы, но в качестве чего человек использует прежде всего свои новые изобретения? Да – оружия! Ракета, например, приняла сначала участие во второй мировой войне, а затем уже полетела в космос.
- Но те ракеты-оружие – подхватывает второй – уж никого больше не устраивают. Потому что их стало слишком хорошо видать из этого самого космоса. Спутники-разведчики нового поколения видят всё. И как под кронами тайги разъезжают Ярсы на восьмиосках – видать им. И как под поверхностью океана крадется Юрий Долгорукий со своей Булавой…
- Поэтому появились мы, принесенные ветром квантовых технологий – вступает с невеселой улыбкой третий. – Нас невозможно отслеживать. В наших артериях течет идеальное горючее. Да, то самое. Мы правда можем нести лишь тактический заряд ядерный, но зато уж более высокоточного оружия, нежели наша троица, невозможно себе представить!
- Да и с возможностями нашими не сравнятся какие-либо другие паранормальные – печальная улыбка перетекает на лицо первого. – почти мгновенно регенерируем. Терморегуляция совершенна столь, что в любой сезон обходимся без одежды. Пожалуй, наименее экзотическая особенность: отсутствие страха смерти. А также: во время исполнения нами приказов командования со страшной силой вырабатываются у нас эндорфины и поступают в мозговой кровоток. Чем точней исполняем – тем эндорфинов для кайфа перепадает больше.
- Такой вот произошел апгрейд человека с помощью квантового компьютера…
- Только вот апгрейд это или… оффгрейд?
- Командованию, конечно, в радость…
- Кое-что и нам в радость. Кроме запланированных паранормальных способностей получились… и еще некоторые. Как побочный эффект. Начальство о них не знает.

- Какие? – конечно я не могла этого не спросить.
- Возможность общаться мысленно с… Жемчужиной. Мы называем так… Это. мы не совсем понимаем, ЧТО есть Оно, которое говорит с нами.
- Похоже это сама Мать Земля. Богиня. Наша планета.
- Она обеспокоена появлением такого вида оружия, какой представляем собою мы. Она сообщила нам, что и по ту сторону океана тоже появилось подобное.
- Мы необнаружимы и разрушительны. И мы… относительно дёшевы в производстве. Если кто-то на самом верху не сумеет преодолеть соблазн – у нас или там у них - что тогда ждет планету?
- Богиня вероятно что-то задумала. Во спасение. Возможно она попросит нас встретиться с нашими заокеанскими визави где-то над океаном. Чтобы уничтожить друг друга. Нам будет это легко и приятно сделать. Ведь у нас отключен страх смерти. Или может быть нам дано будет поручение поразить командование, ведущее разработку всяческих систем вроде нас. Свое командование конечно не сможем – блок распознавания свой/чужой нас поотключал бы - но вот чужое-то запросто! А те пусть под Ее руководством одновременно займутся нашим.

Тут первый пытливо посмотрел мне в глаза и произнес:
- Мы думали ты станешь смеяться как только мы заговорим про Жемчужину. А ты так серьезно слушаешь. Впечатление, как будто ты уже знаешь о Ее существовании. Каким образом?
- Еще б о Ней мне не знать! – рассмеялась я. – Ведь это же Она привела меня сюда к вам. Подсказывала каждый шаг и навевала даже захватывающие видения по пути – теперь-то я понимаю! Чтобы мне не надоело бродить в поисках неизвестно чего. То есть на самом деле - засекреченной точки, где располагается Трубка. Которая перебрасывает сюда приплывшего в эту точку.
- Тогда понятно. Жемчужина избрала тебя! И только вот еще что я хотел бы знать: почему Она привела тебя сюда именно СЕГОДНЯ?

Вдруг что-то резко переменилось. Все трое неуловимым и одновременным движением стали как бы по стойке «смирно». Хоть никакая слышимая команда не раздавалась им, да и кому бы здесь было ее дать?
На лицах принявших вертикальное положение ракет вспыхнули улыбки. Широкие. Ослепительные и… какие-то уж слишком ликующе-заторможенные.
Кислотные. Такое определение, впрочем, я все же не поспешила б дать. Хоть многое от кислотности в нем и было. Но разбавлялось выраженьем восторга стремящихся достичь великую цель. Предчувствием осуществления полной самореализации. Пусть и ценою смерти.

Я вздрогнула и у меня перехватило дыхание. Мое внимание зафиксировало, наконец, тот факт, от коего меня отвлекло изучение выражений лиц.
Они же ведь не СТОЯЛИ по стойке «смирно». Все трое по этой стойке… висели в воздухе!

Как если бы у них бил из пяток реактивный ток. Так некоторые ракеты зависают над площадкой на старте прежде чем резко прыгнуть.
Ну или самолеты вертикального взлета так еще делать могут.
Но только я совершенно не видела никакого пламени. Было совершенно неясно, что именно удерживает людей-ракет в воздухе.

Но впрочем я наблюдала, как раскаляется под их ступнями песок, над коим вознесены они были минимум на полметра.
Сначала появились белые пятна, чуть-чуть дымящиеся песчинками, увлекаемыми потоком теплого воздуха вверх.
Потом песок этот уже сделался цвета лепестков розы.
Потом он раскалился до пугающего вишневого и пятна соединились.

Тут я различила гул. Он быстро прошел все стадии, полагающиеся звуку при реактивном взлете. От различимого едва утробного бормотания. Через оглушительный грохот, угрожающий сокрушить барабанные перепонки. До умилительно затихающей песни синевы, которая напоминает неуловимым чем-то колыбельные песни…
Они взлетели. Люди-ракеты отправились на задание.
Но только: на задание генералов или… Её?

Её. Жемчужины. В следующее мгновенье мне стало это известно точно.
Она решила, что пришел час. То есть миг. Одновременно отдать симметричные приказы по всей Земле. Чтобы избавить ее от этого новейшего вида вооружений. Опасного небывало. Не только лишь разрушительного – катастрофического для всей планеты.
Такое было пределом возможностей даже и для богини. В один и тот же миг отдать по всей планете строго симметричный приказ. И сделать, чтобы он был исполнен всеми. И чтобы симметрия взаимоуничтожения не нарушилась. Иначе какая-то сторона получит беспрецедентное стратегическое преимущество и тогда…

Почему я стала знать это точно?
Потому что увидела Её, Жемчужину.
Мерцающую переливчато на дне ямки из остывающего песка.
Размером и формой напоминающую яичко перепела.

СПОРА ПЛАНЕТАРНОЙ БОГИНИ. Вот что это было такое на самом деле. Даже не могу с уверенностью сказать, сама ли я догадалась или Она же то и шепнула мне.
Она спасла свою планету от саморазрушения. (Кто знает – который раз?) Ценой усилия, которое истощило все силы. Даже божественные. Теперь придется Ей восстанавливать их, почивая очень, очень глубоким сном.
Сном споры. Какой является эта, на моих глазах остывающая, ЖЕМЧУЖИНА.
А мне теперь суждено стать хранительницей богининой споры. Затем Она и привела меня сюда. На сей берег. Как и вообще на сей полуостров, который не раз уже за историю человечества становился обителью для ПУПА ЗЕМЛИ.

Вот я и нашла свой Грааль. Хоть и не совсем такой, как искали средневековые рыцари. Богинин Грааль. Жемчужину.