Патриарх Никон Время собирать камни Сцена первая

Сцена первая
 
Последняя капля

Весна 1647 года. Хутор Суботов. Усадьба именитого казака Богдана Зиновия Михайловича Хмельницкого, некогда генерального писаря Войска Запорожского, ныне сотника Чигиринского полка. Здесь в светлице на лавке под образами лицом вниз неподвижно лежит мальчик лет десяти. Спина его прикрыта куском чистой белой ткани, сквозь которую проступают пятна крови. Рядом немолодой хлоп из дворовой челяди и священник. Везде видны следы недавнего разграбления.

Х л о п
А вдруг помрёт, сердечный.

С в я щ е н н и к
Жить осталось,
Ему недолго. Вижу – не жилец.


Х л о п
Откуда только это горе взялось…
А рос ведь славным казаком, малец.

С в я щ е н н и к
Нет горя горше: батько воротится,
А сын почиет в келье гробовой?

Х л о п
Один за честь отца решил вступиться…
И вот лежит почти что неживой.

С в я щ е н н и к
За лекарем немецким посылали?

Х л о п
Так не нашли: к кому другому зван.

С в я щ е н н и к
Теперь уже успеет он едва ли.
Успел бы к отпеванью сам Богдан…

Х л о п
Не торопил бы, отче, ты со смертью;
Глядишь, и уврачует паныча
Макар наш, знахарь.

С в я щ е н н и к(в горестном отчаянии)
Какже эти черти (крестится)
Свирепствуют, и нет на них меча.
Оставили мосць1 пана сиротиной –
Весь скарб побрали, сына ждёт труна2.
Без жали посекли людей невинных…
Видать, что не испили мы до дна
Ту чашу лиха…

Х л о п
Пан найдёт управу
На ляхов злобных. Как же? – сам король
Ему, что друг. Наш пан – казак на славу…
Помстит врагам…

С в я щ е н н и к
Земная жизнь – юдоль
Большого плача и большой печали.
Так было, есть и будет так всегда:
Одни берут там, где они не клали,
Другие ждут Господнего суда.

Х л о п
И на земле карает Бог злодеев,
Влагая в руки самых кротких меч.

С в я щ е н н и к
Поспольство нынче стало много злее…
Лях хочет на себя беду навлечь.
Казаков реестровых всех в поспольство
Низвёл сейм польский – всяк холопом стал.
С того и Сечь вскипает недовольством…

Х л о п
Там купа реестровых, я слыхал.

Слышны звуки широких твёрдых шагов, и других более мелких и лёгких. В светлицу в сильном возбуждении входит Хмельницкий. Чуть сзади – управляющий имением Устим. У последнего перевязана голова

Х м е л ь н и ц к и й
Кто учинил разбой сей, мне ответствуй.
И малого, Устим, не упусти.

У с т и м
Земля, мой пан, таких не знала бедствий.
Прости меня, оплошника, прости!
За то, что защитить не смог именье
И домочадцев охранить не смог.
Близ ночи было это нападенье…
Я спать ложился. Взялся снять сапог…
Вдруг конский топот, крики, говор ляшский…
Я выскочил из хаты второпях
И стрелян был с пистоля, но не тяжко…
Всё!.. Думал – смерть, да просчитался лях.

Х м е л ь н и ц к и й
Ты не тяни вола за хвост, Устиме!
Рассказывай подробней, всё как есть...

Взгляд его падает на лежащего на лавке сына. Он резко останавливается на мгновенье, а затем бросается к сыну и падает на колени

Х м е л ь н и ц к и й
Кто смел тебя так изувечить, сыне?
Каких врагов заклятых это месть?
Почто тебя, мой любый, не сокрыли
От глаз злодеев этих? И кому
Так стало надо, чтоб тебя забили
Почти до смерти?… (смотрит на образа) Боже! Почему
Мой сын лежит с закрытыми глазами,
А я, отец никчемный, жив-здоров?
Зачем не я лежу под образами
И не моя на землю каплет кровь?!

Внезапно вскакивает, и яростно начинает хлестать Устима нагайкой

Х м е л ь н и ц к и й
А ты где был, бесовское отродье,
Почто про сына правды не сказал?
О нашей не забыл ли ты угоде3,
Беречь мой дом? Да как же ты проспал?
Почто не лёг, холоп, в сырую землю,
Как обещал, за род мой, за семью?
Ведь знал же, что враги мои не дремлют?
Так знай, я сам сейчас тебя убью.

Выхватывает саблю и заносит её над Устимом. Тот съёживается и падает на колени. Но рука Хмельницкого медленно опускается долу.

Х м е л ь н и ц к и й (горестно)
За что мне, казаку, такая кара?

Громко, спохватываясь

За лекарем, за лекарем успеть...

У с т и м (плача)
Послали, пан.

Х м е л ь н и ц к и й
И знахаря…  Макара…

Х л о п
Он, пане, здесь. Велел воды согреть
И паныча покласть под образами.

Входит знахарь Макар. За ним дворовая женщина, всхлипывая, несёт таз, в котором стоит большой кувшин с водой. Поставив свою ношу на пол, женщина, всё также всхлипывая,  уходит.

М а к а р
Подите все. Я кликну, коль нужда.
Ни причитаниями, ни слезами
Здесь не помочь. Молить Христа и ждать.

Все, кроме знахаря, отходят в противоположный угол комнаты

Х м е л ь н и ц к и й (Устиму)
Рассказывай, сын вражий, без утайки,
Кто сечь Остапа приказал и где
Жена моя, Гелена? Где хозяйка?
Кому обязан я такой вражде?
Рассказывай же, хлоп ленивый, быстро…

У с т и м
Всё расскажу, мой милостивый пан.

Х м е л ь н и ц к и й
И смерти жди, коль скажешь что нечисто!

У с т и м
Всё расскажу, как было, пан Богдан.

Х м е л ь н и ц к и й (про себя)
Не дело ль это рук загонов ляшских,
Что грабят православных шляхтичей?
Сам Конецпольский4 им даёт поблажку;
С того и не унять тех сволочей.

У с т и м
Подстароста Чапли;нский5 сам загоном
Тем правил. С ним же с тридцать гайдуко;в.
Жену твою, мосць пане, взял полоном,
Остапу твоему же канчуков
Дать повелел, за то, что тот с пистоля
В него стрелял и стаскивал с коня.

Х м е л ь н и ц к и й
Чаплинский-кат!! Дождёт тебя недоля
Страшнее той, что пала на меня!

У с т и м
Имение, мосць пане, разорили.
Скотину всю согнали со двора,
И хлопов, кто противился, убили…
И пасеку сожгли…

Х м е л ь н и ц к и й
Ещё вчера
Был Божий свет мне мил и только счастье
Сулил мне каждый день. И вот покой
Разорван ненасытной ляшской пастью,
И дом разграблен жадною рукой.
Чаплинский-кат! Кто б о таком подумал?
За Кодак6, знать, я зря тебя простил.
Мой добрый жест тебе казался глумом
И униженьем… Не за то ли мстил?
Когда же я Гелене полюбился,
Ты счёл, что я намеренно увёл
Её из рук твоих и обозлился,
И в бешенство безумное пришёл.
Где справедливость, Господи, искать мне?
Как отстоять имение и честь?
Как утолить мне скорбь, что давит камнем?
Как мне с врагом заклятым счёты свесть?

Но кто на месть осмелится такую
Без сильных мира дозволу? Кто тот,
Кто отворил врата в годину злую
Моим врагам? К кому тот след ведёт?
Да! Только Конецпольский? Он доселе
Обижен на меня с тех давних лет,
Когда, уняв его отца7 веселье
Под Кодаком, я дал тому совет
Не зарекаться…  Вот откуда дует…
О, как безмерна сильных мира злость!...

Знахарь жестом подзывает священника и что-то ему говорит

Х м е л ь н и ц к и й (чуя недоброе)
О чём там поп со знахарем толкуют
Так тихо? Лишь бы с сыном обошлось.

Тем временем священник осеняет крестным знамением мальчика, себя, и поворачивается к Хмельницкому. Тот делает несколько шагов ему навстречу и останавливается, осознав, что случилось. Лицо его становится каменным

С в я щ е н н и к
Всё в воле Божьей. Всё в Его лишь воле…
Он и живых и мёртвых Господин.
Прими, что есть. Твой сын не страждет боле.
Преставился наследник твой и сын.

Все осеняют себя крестным знамением.
Богдан по-прежнему стоит неподвижно с окаменевшим лицом. Затем кричит

Х м е л ь н и ц к и й
Одна лишь месть мне душу успокоит!
Нет! Я уже не кроток и не тих.
Что лях принёс, то сам получит втрое.
Чаплинский примет смерть из рук моих.

Говорит более спокойно

Теперь же к королю… Пускай он вспомнит,
Как я его от погубленья спас
Там под Москвою! Как я от погони
Его увёл8, пусть вспомнит он сейчас!
Он защитит меня от произвола
Своих неверных и злобливых слуг;
Узнает он, кем сеется крамола,
И кто виною бед людских и мук.

Опускается на колени перед сыном

Прости, что от Чаплинского-бандита
Тебя я защитить, сынок, не смог.
О, сыне мой, теперь ты сам защитой
Мне будешь. И да будет с нами Бог!