ВОВ в поэзии Арсения Тарковского

Жизнь поэта и переводчика Арсения Александровича Тарковского (1907 – 1989 гг.) охватывает самые драматические и страшные события XX в. Десятилетним мальчиком он встретил Революцию 1917 г., затем были ужасы Гражданской войны, а в 34 года он отправился на фронт кровопролитной Великой Отечественной войны. Известно, что зрелище войны оставляет неизгладимые отпечатки в сознании человека, и, как в случае с Тарковским, это находит отражение в творчестве. Поэтический мир Тарковского сложен для восприятия, однако в данной статье интерес к нему обусловлен философским осмыслением войны. В своем творчестве он восходит от единичных и конкретных проявлений войны к общим проблемам – жизни и смерти, времени и вечности. Запечатлевая то трагическое, чему участником и свидетелем он был, поэт раскрывает экзистенциальную суть происходящего: как переживание войны влияет на человека в его самом глубоком измерении.
Вехи биографии А.А. Тарковского вкратце таковы. Родился он в 1907 г. в Елисаветграде – уездном городе Херсонской губернии. Отец участвовал в народовольческом движении, позже работал корреспондентом местных газет. Мать была учительницей. С ранних лет отец водил Арсения на гастрольные вечера поэтов Серебряного века – Ф. Сологуба, К. Бальмонта, И. Северянина. Окончив трудовую школу-семилетку, Тарковский поступил на Высшие литературные государственные курсы при Союзе поэтов в Москве. Обучение завершилось в 1929 г., после чего Тарковский сотрудничал с рядом газет, являясь автором литературных работ разных жанров. С 1933 г. он профессионально занимается переводами с восточных языков. 
С началом Великой Отечественной войны Тарковский стремится на фронт, но его признают негодным к военной службе. Лишь в декабре 1941 г. просьба удовлетворяется – его призывают и отправляют в армию в качестве корреспондента газеты «Боевая тревога», для которой он писал стихи, очерки о подвигах бойцов, песни, частушки, басни. При этом Тарковский участвует в боевых действиях. В декабре 1943 г. он получил ранение, следствием которого стала ампутация ноги.
После войны Тарковский много занимался переводами. Становление его как поэта происходило постепенно. Еще более долгим было вынужденное молчание, когда поэт «писал в стол»: в 1945 г. он подготовил сборник стихотворений, однако власти усмотрели в нем «политическое несоответствие» и печать книги была остановлена.  Первый сборник – «Перед снегом» – вышел только в 1962 г. Тогда Тарковский стал признанным поэтом.
В 60-80-е гг. увидели свет такие книги Тарковского, как «Земле – земное», «Вестник», «Стихотворения», «От юности до старости» и др. В эти годы он выступал на вечерах поэзии, вёл поэтическую студию при Московском отделении Союза писателей, продолжал переводческую деятельность.
Смерть сына Андрея 29 декабря 1986 г. стала серьёзным ударом для Арсения Александровича. Последние годы его жизни прошли в Доме ветеранов кино.
Поэтическое творчество А.А. Тарковского самобытно. Критики и исследователи оценивают его как наследника традиций Серебряного века. Традиционность совмещается в его поэзии с новаторством. Большое значение для формирования оригинального стиля Тарковского имел богатый опыт переводческой деятельности.
В стихотворениях Тарковского о Великой Отечественной войне прослеживается широкий круг тем: страдания, разлука, разрушение, гибель, героическая защита Родины в былые времена…
После начала Великой Отечественной войны Тарковский с семьей переехал в Чистополь Татарской ССР. Здесь в октябре – ноябре 1941 г. был создан цикл стихотворений «Чистопольская тетрадь». В стихотворении «Льнут к Господнему порогу…» выражен ужас перед земным адом, на вопли из которого молчит само Небо. Описаны душевные переживания беззащитных перед смертью людей в момент авианалёта врага. «Белоснежные крыле» - это, возможно, молящиеся души. В «смертный город» Господь посылает соглядатая –  Ангела, но он не возносит молитвы людей к Богу, у него «алмазное» сердце: чистое, но твёрдо-безучастное, равнодушное. В конце ставится вопрос: «а мы, люди, в чём виноваты?», выражающий недоумение перед мерой страданий. Стихотворение пронизано мотивом богооставленности, горестным вопрошанием: почему мольбы людей, чьи души «стенают», а плоть «дрожит», остаются безответными?
Те же напряжённые размышления звучат в стихотворении «Нестерпимо во гневе караешь, Господь…», написанном под впечатлением массированных бомбардировок Москвы в октябре 1941 г.:
Нестерпимо во гневе караешь, Господь,
Стыну я под дыханьем Твоим,
Ты людскую мою беззащитную плоть
Рассекаешь мечом ледяным. (…)
Я дышать не могу под Твоей стопой,
Я вином Твоим пыточным пьян.
Кто я, Господи Боже мой, перед Тобой?
Себастьян, Твой слуга Себастьян.
Исследователи задавались вопросом – кто этот Себастьян? Наиболее обосновано предположение, что это св. мученик Себастьян, образ которого неоднократно запечатлен на полотнах художников. Второй, менее возможный, вариант – композитор Иоганн Себастьян Бах. Завершение стихотворения ассоциацией себя с мучеником Себастьяном означает примирение автора (или лирического героя) с Богом, принятие Его действий, Его воли, даже если они приносят боль.
Тем не менее, и в первом, и во втором произведениях передано отчаяние перед лицом страданий человека на Земле. Вера в благость Бога колеблется.
Война нарушила привычный уклад жизни, пресекла устремления, планы, мечты, обострила грань между жизнью и смертью. Это хорошо отражено в стихотворении «Я много знал плохого и хорошего…» (1942 г.):
Я много знал плохого и хорошего,
Умел гореть как воск, любить и петь.
И наконец попал я в крошево.
Что я теперь? Голодной смерти снедь.
Ежеминутную близость смерти на войне передают строки:
Что стоит плач, что может звон запястий,
Когда свистит загробный ветер в уши?
(«Беспомощней, суровее и суше…», 1941 г.).
Стихотворение «Немецкий автоматчик подстрелит на дороге…» (1942 г.), можно сказать, оказалось для А. Тарковского пророческим: ранение он получил именно в ногу. Шесть строк этого стихотворения выражают переживания, опасения и судьбу многих бойцов. Предельно реалистично, сжато и просто описаны варианты гибели на войне, а в конце – констатация трагического финала:
И буду я разутый, без имени и славы,
Замёрзшими глазами смотреть на снег кровавый.
        Однако всем страхам и самой смерти противостоит неугасающая жажда жизни – земной жизни, противоречивой и притягательной одновременно:
Проклятая жизнь!
Милая жизнь!
Странная, смутная жизнь!
Дикая жизнь!

         И далее - мольба к самой жизни:
Дай мне еще подышать,
Дай мне побыть в этой жизни, безумной и жадной.
(«Не стой тут…», 1943 г.).
     Мотив жизнелюбия проходит через всё творчество А.А. Тарковского. В его поэзии проблема жизни и смерти, смерти и бессмертия является одной из главных. Поэт пытается разрешить вопрос: вечен или конечен человек? По сути, Тарковский находится на грани между «верю» и «не верю». Но в фокусе его взгляда – материальный мир, земная жизнь, в которых нет подлинно вечного. Бессмертие для Тарковского возможно в культуре, в памяти, и в возвращении тленного тела к природе. О чертах пантеизма в мировоззрении Тарковского свидетельствует его творчество. Смерть возвращает бренную плоть в недра земли:
И стану я книгой младенческих трав,
К родимому лону припав.
(«Книга травы»).
     Показательно также стихотворение «Иванова ива» (1958 г.):
В своей плащ-палатке, убитый в бою,
Иван возвратился под иву свою.
  В этом стихотворении есть и еще один пласт смысла. Думается, «Иван» здесь – это собирательный образ русского воина, как и встарь отдающего жизнь за «други своя» и за Родину. Мы не можем проводить прямые параллели с кинофильмом Андрея Арсеньевича Тарковского «Иваново детство», но все же возможно, что образ Ивана из стихотворения отца по смысловому содержанию перекликается с образом 12-летнего мальчика-партизана Ивана – персонажем кинофильма сына. Интересно, что дебют этих крупнейших фигур в отечественной культуре XX в. состоялся в один год: в 1962 г. вышел первый поэтический сборник Арсения Тарковского, и в том же году Андрей Тарковский выступил со своим первым полнометражным фильмом «Иваново детство».
Война вызвала у А.А. Тарковского ассоциации с прошлым России – со страницами её борьбы против половцев при князе Игоре, с нашествием монголо-татар. Так в стихотворении «Проводы» (1943 г.) появляется вечный образ женщины-супруги, провожающей мужа на войну:
А на выезде плачет жена,
Причитая и руки ломая,
Словно чёрные кони Мамая
Где-то близко, как в те времена,
Мчатся, снежную пыль подымая,
Ветер бьет, и звенят стремена.
Глубоким трагизмом пронизано стихотворение «Смятенье смутное мне приносят…» (1944 г.): погибшие во сне предстают лирическому герою как голоса, и с плачем просят не забывать их:
(…)
Всю ночь, всю ночь голоса убитых,
Плача, упрашивают из земли:
«Помни кровь на конских копытах,
Помни лица наши в пыли.

Мы не запашем земли восточной,
Глина лежит на глазах у нас.
Кто нас омоет водой проточной,
Кто нас оденет в твой светлый час?

Только и властны над сонным слухом, -
Если покажешь нам путь назад, -
Мы пролетим тополевым пухом,
Как беспокойные сны летят».
Интересно, что у Тарковского своеобразно преломляется время. Для него человек – это существо «посредине мира», а в отношении ко времени он сочетает в себе летописца и пророка («Посредине мира»). Уязвленная зрелищем мук войны, душа поэта хочет стать над временем – перенестись в «до-войны», чтобы «предупредить, кого убить должны»:
Пусть роют щели хоть под воскресенье.
В моих руках надежда на спасенье.
(«Суббота, 21 июня», 1945 г.).
…Богатство поэзии А.А. Тарковского велико. Его стихи о Великой Отечественной войне проникновенны и глубоки, в них раскрывается уникальный внутренний мир поэта философского склада. Силой своего мощного таланта он смог выразить потрясение человеческого существа страшной стихией войны, передать напряжённый поиск человеком основ бытия.