Надеюсь, в аду мне нальют рюмку водки. Часть-5

   
Я ночами не сплю, проклиная тот Ад,
Вспоминая погибших друзей и солдат,
Но зовут меня новые мили Дорог,
Наши Души и Судьбы встречаются в срок.

                СВАДЬБА.ДНЕПРОРУДНЫЙ.

...Толя в чёрном костюме со свадебным бантом на лацкане, дружка Мила в красивом чёрном платье и высоких сапогах украшали молодожёнов Серёжу и Оксану. Мы забрали невесту из дома родителей и совершили свадебный вояж по обычному маршруту Днепрорудного: ЗАГС, цветы, поздравления, бокалы, фото на память, там и сям. И наконец для продрогшей свадебной процессии гостеприимно распахнуло дверь и встретило праздничное кафе. Столы буквой "П", накрытые по всем законам украинских хлебосолов, речь родителей, первый танец. В общем, "свадьба пела и плясала, этой свадьбе места мало, и неба было мало и Земли"!

   Учитывая, что Толя едва справлялся со своими обязанностями свидетеля, его прямые обязанности по охране Танюхиной неприкосновенности естественно перешли ко мне. Ну, и, конечно, наливать, танцевать, прикурить, вовремя пальто подержать и так далее. Когда дозы увеличились, а перекуры участились, уже было, как бы, не до неё. А всё-таки вечереет и морозно на дворе и Танюха меня попросила не стесняться и обнять её, а то ей уже холодно, а она в одних колготках, как бы. А на улице не месяц май, как говорят в войсках! "Держи меня, спецназовец, и держи покрепче!" - томно прошептала мне на ухо Татьяна. Ну, в общем, природу не обманешь, когда рядом такой алый пухлый рот и белозубая улыбка ... Каждая её затяжка тонких сигарет имитировала, как бы миньет, и я, естественно, начал возбуждаться, даже не я, а он стал мной управлять, тот, у которого головка, а не голова ... Безмозглый идиот встал и упёрся девушке в то место, где сходятся линии ног и живота.

   И Танюха, как бы, почувствовала, не отпрянула и даже не оттолкнула, а, наоборот, прижалась, издевательски заерзала, провоцируя неоднозначными движениями своего мощного станка. Конечно, я не пальцем деланный, я же из Одессы. Хотя и гулянка, и мы под шафе, но у меня в жизни существуют принципы, которые я переступить не могу даже под дулом пистолета, за что себя уважаю, и мне не знакомо чувство презрения к себе самому, никогда не бывает противно за свои поступки. Я всё перевернул в шутку Танюхе, чтобы не будила во мне зверя, потому, что потом пожалеет. На что она ответила: "испугал кота сосиской, а я, может, хочу пожалеть, что слабо?"

   - Да нет, не слабо, но мне кажется, что мы оба пожалеем, что нам нельзя делать то, что мы можем и хотим сделать, но это не тот случай - не получится, Танюха. Я ещё хочу свидетелем погулять на вашей свадьбе с Толиком!, - чётко отрезал я, увлёк её вовнутрь, где вовсю гудела свадьба, и растерянно искал нас глазами в толпе Анатолий. Я поймал его взгляд и подмигнул ему, что всё в порядке, не волнуйся, и помахал ему рукой!

   Глубоко за полночь я, совсем обессиленный и опустошенный, отправился отдыхать, так как конца и края свадьбы не было видно, особенно, когда все уже пьяные и всё по-барабану. Я поискал Анатолия в зале, но, видимо, он опять гонялся за туфлёй невесты, его нигде не было видно, ни на кухне, ни в зале, ни на лестнице, ведущей к подходу к кафе.  Мне нужен был ключ от квартиры. Перебросившись парой слов, я пожаловался Татьяне, что устал и хотел бы пойти отдыхать, но нет ключа. На что Танюха ответила, что у неё есть запасной, с удовольствием мне поможет, пойдёт и откроет дверь, а потом сама вернётся на свадьбу. Мы так и решили. Одевшись, я попрощался с молодыми, и Таня меня повела с главной улицы от кафе на Шахтёрскую. Она неудобно скользила по засыпанным свежим снегом улочкам микрорайона, и я подал ей свою руку, чтобы она не навернулась. Добравшись до 42 номера, мы поднялись на второй этаж, и Танюха протянула мне ключ. Я открыл замок, вернул ключ Татьяне, надеясь, что она спешит вернуться на свадьбу.

   Однако Таня юркнула в приоткрытую дверь, извиняющимся голосом попросилась в ... туалет. Я снял куртку и стал расстёгивать армейские натовские ботинки с тысячью застёжек и длинными шнурками на коротких голенищах. Натовские берцы реально классного качества. Свет вдруг в коридоре погас, оставляя узкую полоску света из приоткрытой двери в ванной комнате, и создал интимный полумрак в коридоре. Из кухонного окна пробивался лунный матовый свет, покрывая всё пространство до входной двери таким же интимом. Неожиданно Танюха сразу ринулась, распахнув пальто, и пышущим телом прижалась к моей груди. Я чувствовал себя совершенно беспомощным, не зная, что предпринять в ответ и, что будет правильно? Она горячо вцепилась в меня губами по-взрослому, увлекая в комнату на тахту, у стены, разложенную в рабочее положение. Странно, но у меня не встал. Внутренне я переживал за происходящее и не знал, как выкрутиться из положения с наименьшими потерями. Решил потянуть время, пытаясь унять её страсть. Попытался снимать сапоги "нога об ногу", но бесполезно, натовские берцы плотно облегали ноги, и, тем более, -  на них висели дополнительные силы веса в виде клинка или ножа.  Ложиться в постель в сапогах даже я не смог; я что: поручик Ржевский?...

  - "Погоди, Танюха, не гони картину, давай разденемся по-человечески, дай мне встать" - попытался сопротивляться я, держа её губы на расстоянии длины рук от себя.
  -"Лежи, я тебя раздену" - хрипела она, засыпая меня поцелуями.
 
   Через пять секунд я уже был с голым торсом. Если дело так и дальше пойдёт, блин,  думаю, если она доберётся до ширинки, мне придётся выпрыгивать с балкона, другого пути избежать совокупления нет, и отдачи моей измены другу Анатолию я не вижу!

   Я пытался её угомонить, заговорить, но остановить этот тайфун было практически невозможно!

   - "Не вы*бывайся, Олег, он же всё равно не поверит, что ты меня не выебал (она так и гаркнула), мужик, вся свадьба расскажет - пошли вдвоём и нас целый час не было, я ему, вообще, скажу, что ты пытался меня изнасиловать", - и ... её руки уже были у меня на ширинке, с ремнями и зиппером, усиленно массируя мой член...

   Мне хотелось дать ей пощечину или сделать больно, я знал, что это самая грустная ситуация, и точка. Я потерял таким образом двух своих лучших друзей детства, Игоря и Стаса, по абсолютно схожей схеме с их девушками, высоко неся честь мужской дружбы и солидарности. Как эти девушки, то есть их жёны Лена и Оля, прикрывая свою ложь от неудачной попытки со мной трахнуться и, предотвращая возможный "стук" с моей стороны их мужьям, рассказали им историю о том, как я пытался их обеих поиметь, а они, честные и порядочные, мне отказали... Я очень жалел и жалею до сих пор, что тогда им отказал, дал бы на клык одной и другой, и по сей день были бы лучшими друзьями, - вполне возможно, Стас и Гоша растили бы моих детей! 

   Понимая, что нахожусь в безвыигрышной ситуации, и пока я её не трахну, она не успокоится, наконец, я ей сказал: - "Дай я встану, расстегну ботинки и джинсы".-
 
   Её напор ослаб.

   Приподнимаясь на локте, я вдруг получил такую п***юлю по голове цветочной вазой, которая стояла в прихожей на зеркальной полке, что у меня искры брызнули из глаз!

   Я мгновенно провалился в нокдаун, на пол, и ... это меня спасло. Оноприенко уверенным движением достал из-за пояса кухонный топорик и коротким взмахом наотмашь ударил меня точно в район головы. Топорище, опускаясь на мою замершую на полу голову, остановилось на срезе кровати и замерло, лезвия топора не хватило для входа в мой череп на линии лба ровно один см.!
 
   Удивлённый Толик не поверил такой неудаче и, взглянув на топорик, как в первый раз, хладнокровно опять взмахнул никелированной смертью поэнергичнее, в этот раз технично меняя угол атаки... Но в этот момент, пришедшая в себя от шока, Танька повисла у него на руке, с диким воем вцепившись зубами ему в плечо! Её пышная шевелюра словно вороньим крылом укрыла наши головы. Толик, молча, расслабил её захват и левым хуком ударил коротко в красивую девичью челюсть. Танюха вскрикнула, и её тело полетело в противоположный угол, собирая всё на своём пути - мебель и все аксессуары, которые были преградой. Сознание ко мне медленно, но  возвращалось, а его топор и перекошенное лицо сфокусировались и опять начали атаку на мою открытую бедную голову. Он вышел из-за торца разложенной тахты, держа смертоносное оружие наперевес, лицо не выражало никаких эмоций, оно было бессмысленным. Я полностью был открыт перед ним на полу, жить мне оставалось ... секунды. Толик слегка наклонился вправо, чтобы удобнее достать до черепа, и опять - короткий взмах! Даже, если бы я поставил блок руками, он бы элементарно его разрубил, а потом бы добивал меня, махая никелированной смертью, сколько нужно.

   Добивал бы меня, обезвреженного, без рук, как хотел, насколько хватило бы фантазии... Но ему не повезло, ведь я был парнем из Альфы, - куда, кого попало, не берут, а, вернее, берут только лучших! Я ... опять провалился, в ушах раздался вакуумный звон и ... включился бортовой компьютер, мой инстинкт самосохранения. Мозг отдал команду выжить и включил аппарат сопротивления. Конечно, как профи, я сразу оценил ситуацию. Она у меня была выигрышной. Как раз Анатолию этого и не хватало. Профессионализма! Он стоял у подножия моих ног, готовя смертельную атаку. И ... этим приговорил себя! Я провел простую обратную "Ленту"...
 
   В этот раз ими оказались ноги. Вытянувшись в струнку всех своих метр 90 роста, я зацепил его за пятку подъёмом своего натовского сапога и подошвой второго ботинка впаял всю свою дурь футбольных ног в колено его опорной ноги. Вторым движением, всё ещё лежа, тут же на полу, ожидая атаки, выбросил обе свои подошвы прямо ему в грудь, на обратном ходу цепляя его шею коленом правой ноги! Толик с охом просел и, не ожидая сопротивления, подставил свою грудь под обе мои подошвы, которые синхронно выстрелили ему прямо в верхнюю часть туловища. Я тут же навалился на него перекатом и хлопком обеих ладоней щёлкнул его по ушам, ломая барабанные перепонки. Для верности добавил правым локтем в челюсть и сразу же, для страховки, перехватил его горло левой клешнёй в обратный замок. Я знал, стоит мне ослабить замок, и мы с Танюхой - покойники! Через время Оноприенко обмяк и затих. Сонная артерия перестала биться! Танька бросилась мне на шею, скуля и облизывая кровавыми соплями. Половина её красивого лица была похожа на боксерскую грушу или, скорее всего, на старую галошу.

   "Иди, приложи лёд на лицо" - прохрипел я, вставая. Танюха быстро нырнула на кухню к холодильнику. Размахнувшись, по футбольному "кексом", я отправил топорик, валявшийся на полу, под тахту и стал искать свою рубашку. В тот же миг моё лицо обожгла шипящая струя со стороны правого глаза. Толик стоял в метре от меня и со злорадный ухмылкой выдувал в меня нервно-паралитический газ из профессионального пол-литрового баллончика, используемого американской полицией! Это было просто какое-то наваждение, - Толик был просто несгибаем и, даже, бессмертен. Просто "Терминатор" какой-то! Я резко отпрянул в сторону, вдохнул воздух и инстинктивно закрыл глаза обеими руками. Приоткрыв на долю секунды левый глазок, я увидел его опять атакующего уже с левой стороны. Ни дышать, ни смотреть было нельзя, это смерти подобно! Он бил меня наотмашь, направляя другой рукой газ мне прямо в лицо. Я маневрировал по тесной комнате, снося всё на своём пути, чтобы он не успел воспользоваться моим "Вальтером", который он у меня спёр накануне, и который тоже, как я надеялся, лежал под кроватью в сумке.

   Танька опять закричала, корректируя мои действия и подсказывая, где находится мишень. Удивительно для девятнадцатилетней девушки, которая моментально врубилась, что я - слепой, и не зря. Но Толик, видимо от неопытности, хапнул своего же газа, его действия стали ослабевать, и тогда я сам перешёл в атаку. Согнувшись в пояснице и выбросив вперёд кулаки, плечом я ударил его в пояс и вынес в коридор, как это делают американские футболисты во время атаки. Мы свалились на пол, и я опять оказался у него на груди, баллончик его закончился, вся квартира была в "кумаре"!

   Он был в шоке от того, что не добился желаемого эффекта заморской игрушки, и  психологически был надломлен. Несколькими ударами я отправил его в глубокий нокаут и для верности связал ему руки Танюхиными колготками, а ноги своим же армейским ремнём. Стал обыскивать квартиру в поисках своего же оружия, но "Вальтера", гранаты и пр. прибамбасов нигде не было вообще! Я открыл дверь на балкон и все колюще-режущие тяжкие предметы посбрасывал на улицу, что могло стать оружием в руках этого маньяка. Мы быстро оделись с Танюхой и стали ждать. Толик долго не приходил в себя, наконец, очнувшись, он поводил глазами вокруг, соображая, где он и что произошло, и попросил пить. Я его напоил, брызнул в его лицо водой и ... опять ударил в челюсть. Толик снова обмяк. Танюха стала просить больше его не бить, потому что убьёшь. - "Пожалуйста, не надо, не стоит, Олег. Пошли отсюда" - дрожа зашептала сексуальная хищница.
   - "Куда мы пойдём, ночь на дворе, нет моей сумки, там моё удостоверение и деньги, там оружие"! -  выкрикнул я в отчаянии.

   - "Его нельзя оставлять, - умоляла Татьяна. - Он за 20 минут соберёт такую свору, весь город перевернут, они не успокоятся, пока нас не убьют!, - умоляла меня Танюха, - у него здесь куча друзей"!

   - "Значит, тогда убью его я, чтобы решить все проблемы, закопаю и концы в воду", - сказал я решительно, чем опять напугал сексуальную хищницу.

   Поставив ее "на стрёме", я решительно стал приводить квартиру в порядок после побоища, всё сбрызгивая какими-то дезодорантами, химикатами в баллончиках, стирая свои отпечатки пальцев и пр. Толик к тому времени опять пришёл в себя и со стоном стал умолять меня этого не делать и его не убивать. Я расходился всё больше и больше, заставив Танюху мне помогать. Вид у меня, видимо, был устрашающий, потому что она всё, что осталось, быстро убрала, поглядывая в мою сторону, решив, что я реально свихнулся! Чем дальше мы усиленно работали, тем сильнее стал нас просить Анатолий его не убивать. Я накручивал сам себя и уже даже где-то боялся, что могу стать вскоре неуправляемым. Я прекрасно знал эту  черту своего характера, как и закон самосохранения, это правило, тоже неожиданно появлялось, когда моим терпением злоупотребляли - "Мама не горюй!!!".

   Мне вдруг себя стало жалко, что я так по-детски вляпался. Стало очевидно, что этот ублюдок, придя к себе домой, тихо по-звериному открыв дверь своим ключом, прошёл на кухню, снял топорик со стены, приготовил баллончик, как запасной вариант, вынес предварительно мою сумку с квартиры. Человек конкретно готовился к тому, чтобы меня завалить! Может, этот поступок с Танюхой был лишь предлогом для его собственных оправданий. Мне стало очень обидно и, развернувшись в два прыжка, я опять подлетел к лежащему на полу телу и, схватив его за воротник куртки, затащил в комнату.

  - "Сучонок, сейчас я тебя убивать буду, медленно и так, чтобы твои соседи не слышали из коридора ни звука, как ты подыхать будешь."

  - "Закрой дверь в комнату" - рявкнул я. Танюха подскочила, как ужаленная, и мгновенно выполнила команду, с ужасом посмотрев в мою сторону. "Потрахалась, бляха-муха," ... подумал я с огорчением и посмотрел на красивую, но безобидную и просто бестолковую девушку, ставшую жертвой обстоятельств...

   Я уселся Толику опять на грудь, уперевшись коленями в пол, и положил свою лапу ему на затылок, обхватив подбородок, и слегка поводил в стороны.
   -"Пингвин, эта твоя шейка сейчас щёлкнет, как спичка, баран. Больше не будешь людям делать больно, как сделал нам сегодня. И ты бы убил нас, если бы оказался поудачливее, сука, говори правду, - если соврёшь, я буду тебя ломать по суставу, пока не поверю!"- Я всё больше ерепенился, всё во мне клокотало, просто за себя стало обидно.

   - "Ты реально шёл нас убивать и тебе это понравилось, ты еба**утый шизофреник, ты пришел убить двух самых близких тебе людей и тебе это нравилось? Отвечай, сука, правду, иначе я тебя буду мучить, пока не окочуришься от боли, урод недоделанный. Говори правду и только правду!", - ревел я, всё больше пугая теперь уже бывших любовников... Несмотря на его полное поражение, я не верил ни одному его слову. Я был поражён его лаконичным движением, хладнокровным взглядом, - пустым и без эмоций. Его профессионализму, в конце концов! Это был не мой добрый, жизнерадостный Толик, это была машина для убивания людей в действии, машина, которую включив, забыли выключить! Я видел в нём себя самого в работе, но, блин, я пол своей жизни провоевал, у меня вся биография сложена из боевых действий и превратила меня в боевую единицу, в универсального солдата, от которого меня самого тошнило. Но Толик? Откуда у него это?! Я смотрел на него широко открытыми глазами, сопя в обе дыры, и не верил своим глазам! Передо мной был не человек, передо мной была машина, а ещё точнее - машина Терминатор!

                *  *. *

   Самым большим препятствием восприятия Америки является наш менталитет. Не скрою, что он у нас имперский! Это является самой большой помехой интеграции в американскую жизнь. Прошло несколько лет, прежде чем я стал думать по-американски. Это самое моё большое достижение. Никакие успехи на службе или в повседневной жизни не сравнятся с победой над самим собой! Время, когда я победил себя, а Америка, наконец, для меня стала другом, я считаю золотым!
 
   Но, и самое большое разочарование я также испытал в Америке - это был поход за UBL.(Усамой бин Ладеном). Когда мы уже одевались в рейд на лётном поле Д-бада, натягивая на себя бронезащиту, готовясь к наглому марш-броску через Пакистанскую границу, ко мне прибежал вестовой от генерала Петраускаса и попросил меня срочно прибыть в штабной модуль. Мой самый большой друг в шестой команде тюленей, мой командир Брайан, посмотрел на меня и с грустью сказал: "No good dude - bad sign!"(Выглядит нехорошо, приятель, - плохой знак!), меня тут же пронзила мысль, что я не лечу и, скорее всего, меня попросят "Stand by" - (остаться наготове), и я понял, что я "пролетаю как фанера над Парижем" с операцией, которую я и Эмми готовили буквально всю жизнь, а делать её  - будут другие…

(Уважаемые друзья и дорогие читатели: полная версия истории Виктора Одесского выкладывается на страницах электронного журнала Литрес, с титульным названием "Путь на запад").