Ночь Гоголя

               
Черны шероховатые листы –
дотронься, неотлучной станет боль!
Окно таит абзацы темноты.
Мои слова помножены на ноль.
Я вижу: из-за тонкого стекла
бормочет мрак, картавя фонарём,
про то, что вечность вообщем истекла.
И Николай Васильич за углом
уже решил не покупать чернил
и отказаться от чужой стряпни.
Вчерашний крик уже не так горчит.
Но смысл превращается в стрихнин.
Кому нужны нагорья облаков?
Овраги лет напутствует бурьян.
Я отражаюсь средь чужих основ,
пока что здесь, уже не хулиган.
Оконный блок ночной воде сродни.
Вот проступает бок – напротив дом
вновь приютил заблудшие огни,
а звёзды он оставил на потом.
Бог ведает о будущей весне.
Я отделён от зелени полей.
Завис впотьмах на призрачной блесне
луны. Изломы тонких шей
секунд. Они твердят: «Усни!»
И замирают, лапки подобрав.
О чём – то шепчут горестные сны.
Восходы нынче не имеют прав.
Я знаю о деревьях вдалеке,-
Они темны и ропщут о своём.
Лечу, лечу без света, налегке,
с планетою огромною вдвоём.
Ультрамарин смешали с коньяком.
Мне этот цвет рассветного милей.
Я обсудил с последним огоньком
в чужом подъезде стёртость донных дней…
Дощатость фраз, оскомины минут,
порезанный на старые ремни,
когда-то вдохновенный труд….
Но за окном ещё живут огни!
Извечно сопрестольные Любви,
как будто силятся спросить: «Невмочь?
Мы здесь всегдашне, мы в твоей крови.
Целуем галактическую ночь».

                Рисунок автора