Курская битва

История СССР. Том 2. 1941-1945 гг.

ГЛАВА 25. СРАЖЕНИЯ 1943 ГОДА. КУРСКАЯ
БИТВА. 5 ИЮЛЯ 1943 Г – 23 АВГУСТА 1943 Г.

Я вновь про битву века расскажу,
я битву Курскую вам опишу,
чтоб все запомнили ту битву,
в которой мы тому врагу
и всему миру объявили,
что завершим лишь мы войну!

Та битва предопределила
исход войны уж на века,
значение битвы миру заявило –
эпоха Мировой войны ушла,
так, как уходят с поля танки,
подбитые в бою врага.

Исход всей Мировой войны
та битва предопределила
и окончательно всем разъяснила,
что не уступим больше мы
ни пядь родимой той земли.

Война вошла в другую фазу –
началом был наш Сталинград,
а Курская дуга уж завершала
весь тот порыв наших солдат.

Мы инициативу перебили,
Германия уже не та,
хоть планы всё ещё свои вершила –
другою стала та война.

Она теперь освободительной была,
хоть наступление немцев продолжалось,
но армия была больна,
она измотана была,
арийский тип немецкого солдата
уж был не тот национальностей гроза.

Там под ружьё сгоняли всех,
Восточный фронт – страшнее всех,
Восточный фронт – то наказание
арийской той проблемы вех.

Лишь только Геббельс бесноватый
неколебимо верил в их успех,
да Гитлер, что кричал солдатам –
непобедим арийский Рейх!

Но те, кто воевал на фронте,
уже не верили в успех,
они же видели тех русских,
которые дрались один за всех!

И в их глазах была лишь смерть –
фашистов ненавидеть так уметь
могли лишь только те солдаты,
что перестали то терпеть –
фашистский смех, фашистов плеть,
и в тех окопах всё сидеть
уж не могли они терпеть!

Теперь их сдерживали, впредь
все генералы замечали
в солдатах русских только месть!
Месть за свободу, за родных,
за землю русскую и всех,
чей не услышишь больше смех.

При всех клялись советские солдаты
бить тех фашистов до тех пор,
пока последний их затвор
не упадёт на землю, как укор.

Но, как бы ни был разговор,
мы продолжаем песнь о том,
как воевали русские солдаты
под Курскою дугой. Весь этот фронт
немецкий ждал удара,
планировал ту операцию он
под Харьковом и под Орлом.

Название операции – «Цитадель»,
должна была попасть в ту цель,
чтоб немцы русских окружили
и разбомбили под Орлом.
Планировали тот разгром
советских войск, как их под Сталинградом,
да только всё пошло потом
совсем не по немецкому раскладу.
А виновата их разведка в том.
Руководитель «Абвера» Канарис
шпионов подготовил плохо. Он
ничего там не узнал о русских планах,
зато советская разведка донесла
весь план фашистского удара,
и наступление фашистов сорвала.

Русские знали день и час, и цели,
и те им подготовили капкан,
осталось только лишь захлопнуть двери
и начинать плясать «канкан».

И вот всё началось! То было утром,
когда последние мгновения тишины
над степью курской так звенели туго,
как звуки струн в оглохнувшей тиши.

Готовились идти солдаты в бой –
кто пишет строки писем той родной,
кто чистит автоматы, пушки,
кто просто, наслаждаясь тишиной,
упал во степь с ковылем курским,
и разговаривал там тихо с вышиной,
молясь, чтоб выжили, ведь нужно
разбить врага любой ценой,
хоть даже если невозможно.

И грянул бой!
День пятое июля, сорок третий,
и полетел свинец стеной
на головы фашистов люто.

За несколько часов до их удара,
где вермахт должен наступать,
по всем позициям немецким
солдаты русские стали стрелять.

Их упреждающий удар
психологически был верным,
ведь только кто ударит первым,
тот получает тактик дар,
а тактика, как упрежденье силой,
всегда имеет свой «навар».
И немец, что, увы, топтал
земли Европы целый вал,
теперь совсем там сплоховал,
не выдержав весь тот обвал.
Хочу я вспомнить здесь слова
той Пруссии их короля –
Фридрих II сказал когда–то,
что русских победить нельзя!
О, если б помнили фашисты те слова,
то не было б той муки, как война,
она ведь никому здесь не нужна,
ведь столько крови проливала зря.
Но только вермахт слов их короля
не понял, а вот это зря!
Теперь бежать придётся по Европе,
лишь пятками, увы, светя!

Вперёд немного углубилась я,
а что же Курская дуга?
А здесь такой был бой масштабный,
что ахнула тогда Земля!

Ведь русские сверстали план, чтобы тогда
на обороне вымотать тех немцев,
и уж потом чтоб наступать, когда
совсем устанет их броня.

Здесь интересны генералы. Говоря,
что немцы воевали плохо – то неправда,
броня была у них крепка,
и генералов было два –
талантливых и истинных арийца –
фельдмаршал Клюге и генерал Манштейн,
как два здоровых олимпийца.

Но не учли одно все те «друзья»,
что наших генералов тоже два –
прекрасный Жуков и такой же Василевский,
что финскую войну прошли не зря,
и воевали так, что даже чувства
событий тех напоминали иногда
им молодость лихую, что тогда
прошла войной по всем их душам.
И им светила та звезда,
что светит только лишь тогда,
когда израненный покой искусства
скрывает драма навсегда.
Здесь не помогут лагеря
и «троек» то движение смуты,
они не знают слово, как «нельзя»,
они умрут и не познают муку,
но не сдадут позиции, когда
придет пора хоть умирать зазря.
Такие были времена,
и, помня это, навсегда
война оставила зарубку
в их сердце жёстком, как тогда.

Но отвлекаюсь я не зря,
ведь здесь, под Курском все три дня
это они не ели и не спали, чтоб спустя
два года там командовать парадом
Победы, миру мир неся!

За это, славу вознося,
им говорю спасибо я!
За то, что Курская дуга
навеки показала силу,
которая, всю мощь в себе неся,
освободила всю Европу от врага.