Эльвира Пархоц. На покосах. Рус. Бел

Разметались покосы.
   Бабуля в платке,
Словно выцветший синеголовник,
Вспоминает,
кивая прохожему ветру в лугах:
«Замирилась война – мы девчонкими были.
Колоски собирали у поле.
Полесовшшык наедя – ох, страх…»
 
А я слушаю бабушкин говор, не слыша,
Вынимаю занозу-остинку из пальца.
Всё боюсь наступить: травы русо лежат,
Как твоя посечённая стрижка...
 
Самолёт вдалеке стелет холст –
Новина рассыпается ветошью.
Истончается боль.
Ты сказала – на будущий год не приедешь...
 
Замыкается день. В ветровой тишине
Дозревают созвездий колосья.
Лишь ключи прозвенят у зари
На туманном серебряном поясе.

На пакосах

Раскідаліся пакосы.
Бабуля ў хустцы,
Нібы выцвілы сінегаловік,
Успамінае,
ківаючы  ветру ў сенажацях:
"Злагодзілася вайна - мы дзяўчатамі былі.
Каласкі збіралі ў поле.
Палясоўшчык наядучы - ох, страх…"
 
А я слухаю бабуліну гаворку, не чуючы,
Вымаю стрэмку-асцінку з пальца.
Усё баюся наступіць: трава руса ляжыць,
Як твая пасечаная стрыжка...
 
Самалёт удалечыні сцеле палатно -
Навіна рассыпаецца рыззём.
Вытанчаецца боль.
Ты сказала - на будучы год не прыедзеш...
 
Замыкаецца дзень. У ветравому ранку
Даспявае сузор'яў калоссе.
А ключы празвіняць у світанку
На імглістым срэбным поясе.

    Перевод на белорусский язык Максима Троянович