Больничная нежность

Зацепился случайный листок за трухлявую грязную раму,
Засмотрелся в безногий декабрь, полюбил жить по строгому плану.
Этот план очень слаб в мелочах, но зато он заверен в больнице,
И больнице не нужно гадать, в чём сегодня нуждаются листья.

В полумраке просторных палат собираются новые люди,
Обсуждают за кашей врачей, чуда ждут, просят выдать пилюли.
За окном саботаж новостей: всё как утром - заводы и скверы,
Но играют в молчанку они  (их молчание - признак прескверный).

Над кроватями капельниц строй плачет ровно в семнадцать ноль девять
(Он бесплатный психолог у нас и привык иногда лицемерить).
Под симфонию капель порой вспоминается запах июля:
Аромат придорожных цветов, едкий флёр запылённого тюля...

Под больничным халатом опять зацветает шиповником сердце,
Оплетает былую любовь, отводя ей законное место.
В лёгких сдавшихся кончен бойкот, все погибшие убраны с поля,
И теперь остаётся доесть отбивную без перца и соли.

И потом в тишине наблюдать, как соседи о чае заспорят,
Даже, может быть, стоит подсесть к ним за хлипкий неубранный столик.
И прислушавшись к скрипу ветвей, облысевших от жёлтой болезни,
Вновь шепнуть в стройный радио-шум: всё не будет, не будет, как прежде...