Мёртвые души

Эй, Чичиков! Есть души про тебя:
мертвы уже давно, хотя при теле.
Жизнь — это нечто, вроде канители:
нет рябчиков — сгодятся отрубя.

Да толку ль в них? Ну, купишь эту дрянь,
что числится живой в ревизской сказке —
но нет ни отступного, ни отмазки,
возись потом. Куда ни глянь — всё пьянь.

И что обидно — души те пьяны
не влагою кастальскою акциза —
зависимостью мерзкою от низа
и мантрой "лишь бы не было войны".

Эх, Пал Иваныч, помнишь времена?
Ты нёсся по Руси на птице-тройке,
где справны мужики и девки бойки,
и богатырским сном спала страна.

Затем проснулась, словно с бодуна,
шальные спьяну вылупила зенки...
Всех несогласных выставили к стенке
вожди — сплошь приблатнённая шпана.

Потом пошло всё наперекосяк,
война, как мать родна, и чёрт с усами —
куда уж там Бин-Ладену Усаме!
Всех поимел тот Коба так и сяк.

Растительность менялась у вождей —
от шевелюр до полных алопеций.
Лишь внутренние органы секреций
спасали власть, где всякий прохиндей,

тебя вокруг бы пальца вмиг обвёл.
Да ты не обижайся, Пал Иваныч, —
прости, что я читаю сказки на ночь:
считай, во мне вновь Гоголя обрёл.

Ты помнишь ли Манилова, моншер?
Типичный представитель, из буржуев...
(А это кто с тобою? Зять Мижуев
здесь лысиной сверкает, как торшер?)

О, как наивны образы тех лет!
Где вы, мелкопоместные дворяне?
Ах, если б знали вы, какой же дряни
торжественно вручали партбилет!

А, впрочем, вся история — спираль,
и персонажи вертятся по кругу,
строча свои доносы друг на друга,
чтоб укреплять сей власти вертикаль.

Манилов возглавляет наш Госплан.
Коробочка заведует культурой.
А Плюшкин — вторсырьём, макулатурой
заведует с Ноздрёвым пополам.

Живём при демократии, моншер —
парламент даже есть, зовётся "Думой":
в ней тридцать три богатыря угрюмо
законы всё рожают. Акушер

посредственный довольно эскулап —
на кесаревом сильно он заточен:
любой закон — под нож, и между прочим
не выпускает власть из цепких лап.

А спикер их — безумный плутократ,
да ты знаком с ним — это Собакевич.
Душою чёрен — и с него Малевич
писал свой знаменитейший квадрат.

Эх, Пал Иваныч, нет, не тот товар
тут выставлен сегодня на продажу —
сплошная немочь бледная, и даже
сам дьявол не имел б с неё навар.

Ах, Чичиков! Прости, ты опоздал —
у пацанов всё схвачено конкретно,
и папочки под грифом "сов.секретно"
в лубянский направляются подвал.

Все души проданы давно. Лишь неликвид,
что прежде назывался просто "совесть"
уходит с молотка на торгах в Сотбис,
и в общем-то исчез почти, как вид.

Да, Пал Иваныч! Жизненный этап
не самый лучший, это мне знакомо...
Подумай о карьере управдома —
советует психолог наш — Остап.