Не волчье

Нам казалось – никто не вернётся, ведь ночь так длинна,
мы поспешно прощались с закатом, не веря в повторы,
на луну невозможно молиться – пугает цена
за её благосклонность,
                висит поднебесным вахтёром,
чередуя прогорклые лики – от жёлтого до
серебристо-погрязшего в тучах /плохой отражатель/,
иногда, если хочется выть перед чьей-то бедой,
мы немного себе позволяем в обход бюрократий:
прибежали, повыли и точка.
                А после – домой,
в обывательски-лёгкое время, где всё лучезарно,
так бывает в секунды рассвета /восход – скоростной/,
и не всякий успеет застать /согласитесь – коварно/.

Слишком долгая ночь обращает в ценителей тьмы,
это самое свежее чувство в феерии страха,
невозможно без меры бояться /оставшись людьми/,
невозможно безсменно блуждать под луной росомахой,
для всего своё время…
                Настала полярная ночь,
мы несёмся в заснеженной шири за край горизонта,
не успеем вернуться,
                не сможем,
                /а как это – мочь?/,
нас луна обратила в заложников древнего фонда
с ДНК вурдалаков…