Низовка

               
   Мы с папой приехали в азовстальский пансионат на выходные. Порыбачить.
 А наутро пришли на пляж к лодкам. Людей на песке и в воде было много. А все
 лодки лежали на берегу. В море ни одной.
- Низовка, - сказал лодочный хозяин, - запрет на выход судам.
- Да, мы отойдем чуть-чуть, и на якорь. Порыбачим до обеда.
- Да, мы чуть-чуть! - сказал сзади меня знакомый голос. Я обернулся. Это была
 моя бывшая воспитательница детсада. Загорелая. И улыбалась:
- Привет, Михалыч! - и вставила мою голову себе подмышку. Это было лишнее. Все-таки
 детсад закончился два года назад. Но отстраняться не стал. Чтоб не обидеть.
   Хозяин лодок немного помрачнел:
- О, и дети, и женщины... Ладно, Миша... Тебе я доверяю. Возьмешь мою "Спасательную".
   Я посмотрел на папу с гордостью. Волосы на его ногах шевелились. А на груди нет.
 Потому что низовка. Низовой ветер от берега к воде. Воспитательница тоже посмотрела
 на волосы с гордостью.
    "Надо же... Откуда она тут?".
   И мы пошли к лодке.
   И поплыли. Лодку нес ветер. Папа только подправлял веслами. Море было
 ровное и ворсистое, как ковер. С тонким слоем мельчайших брызг сверху.

   Грузила, крючки, морские черви - это все я умел и очень любил. Им тоже нравилось.
 Папа учил воспитальницу подсекать. Наматывал ей леску на палец, правильно устанавливал
 ее руку и туловище. Как меня в давние времена.
   Больше всех наловил я. 10 бычков и 3 таранки. А они тратили много времени на учебу.
 И еще папе пришлось отсоединять крючок от бантика на ее плавках.
   Воспитательница посмотрела на дальний другой берег залива:
- Во-он - Мыс Исполнения Желаний. Я там никогда не была!
   Я посмотрел, куда она. Мы с папой там были не раз. Только ето был Змеиный Мыс.
 Ничего особенного. Ужей там много.
- Леночка.... Елена Петровна, я обратно не выгребу. Низовка.
- Миша...  Михаил Александрович, вместе выгребем. Это же с полкилометра. Я умею!
   И оба уставились на меня вопросительно.
   "Надо же... Могли бы и тут еще штук 20 поймать".
   Но улыбнулся им. И стали сниматься с якоря. Там все-таки рыбы больше.

   Лодку донесло за 5 минут. У мыса еще полчаса порыбачили. Пристали к берегу.
 А Елена Петровна вскрикнула, не выходя из лодки:
- Ой! Смотрите, змея!
- Это уж, - скалал я, - видите - желтые пятна.
- А вот еще! Она без пятен!
- Это гадюка. Они не кусаются, если не наступать.
 А папа добавил:
- А в воде вообще не кусаются. Это же Змеиный Мыс. Официальное название. Они тут живут.
- Пусть они тут живут, хоть бы даже официально! А я хочу обратно! И скоро обед.

   Через 10 минут стало ясно, что не выгребем. Бросили якорь. А я сказал:
- Может, ну его, обед? Пристанем обратно. У нас рыба. Там на горе кукуруза.
 Костер разведем. Как в прошлом году, пап?
   Папа покрутил пальцем у виска и показал своим носом на воспитательницу. Та сидела,
 закрыв глаза, и немножко дрожала. А он спрыгнул в воду и взялся за якорный канат.
 Я вытащил якорь, закрепил весла. Папа потащил. А я пересел с носа на среднюю банку к
 Елене Петровне. И обнял ее за плечи, чтоб не дрожала.
   А папа тащил, и тащил. А она дрожала и дрожала.
   А Мыс Желаний (Змеиный), небыстро, но удалялся.
   И наконец, сработал, именно, как Мыс Желаний. 
   Низовка стихла.
   И дрожь стихла у Елены Петровны.
   Она прошептала:
- Я на него смотрела. На Мыс, Михалыч...
- Я тоже, Елена Петровна. Все будет хорошо.
   Хорощо, что море здесь мелкое. В самых глубоких местах папе по плечи.
   Папа сел за весла и так разогнал лодку, что она выскочила далеко на песок в точности
 на свою "спасательную" стоянку. Коричневый хозяин сверкал зубами:
- Молодец, Миша, не подвел! А то я уже переживал за тебя в бинокль.
 
   Вечером собрались у нас. Елена Петровна жарила рыбу. Мы с папой играли в шахматы.
 Потом после ужина она ушла на свою половину. Ее крылечко было с обратной стороны.
 А мы с ним потом еще долго играли, пока не уснули.

   В автобусе мы сидели на одном сидении. Я у окна. Рядом Елена Петровна. И обнимала
 меня, как маленького. Дальше папа. И обнимал ее, как маленькую. И она говорила со мной,
 как с маленьким:
- Михалыч, мне так понравился ваш Змеиный Мыс, такие милые змейки.  А ты не
 представляшь, сколько ежиков мы видели в траве возле нашего домика ночью! Они так
 шуршали, так шуршали под окнами! Правда, Миша... Михаил Александрович?

             "Надо же...  Какие ежики?  Мы же уснули после шахмат.
                Нервы у нее, у бабушки было такое"....