Меерович Гися Моисеевна

(27.8.1912 - 30.09.1990)

Моя классная, преподаватель русского языка и литературы. Интеллигентка по призванию, Учитель по определению, еврейка не только по национальности. Она учила нас, украинцев, русскому языку и, таки да, научила. Она вдалбливала, в наши мозги, в наши девственные души Чехова, Салтыкова-Щедрина, Гоголя (он часто фигурировал и на уроках украинской литературы), Горького, Пушкина и многая-многая иже с ними. Она заставляла нас заучивать стихи и читать их с выражением. Знакомила с почти запрещенными тогда Куприным, Буниным, Есениным и Баратынским, с полупрограмными Фонвизиным и Державиным и даже с каким-то Кюхельбеккером (только не всегда называла фамилий). Она требовала знать всех классиков в лицо, и я вечно путал Тургенева, которого любил, с Менделеевым, которого ненавидел, и с Фридрихом Энгельсом, которого вообще в упор не хотел видеть. В 1971-м увидел у нее на полке фото. Не знал, что это Солженицын.
Я вижу и слышу нашу учительницу. Теперь я понимаю, - она ;;учила нас думать.

УЧИТЕЛЮ
 
Здравствуйте, Учитель, Гися Моисеевна!
Пишет окончательно отбившийся от рук,
сочинитель грез, мюнхгаузен рассеянный,
живший на «камчатке» часто, П. Скорук.
 
Парт случилась тьма, уроков - не измерено,
и оценку в жизни получил я не одну,
но теперь, как школьник, руку неуверенно
с парты деревянной, первой, в небо к Вам тяну.
 
Как Вы там, Учитель? Жизнь была не плавная,
летом ветер северный насвистывал псалмы,
диктовала жизнь, но оказалось главное
то, что диктовали мне на уроках Вы.
 
Годы опадали листьями-страницами.
Пушкин, Чехов, Гоголь, Лермонтов и Блок…
Звонкий и глухой, и твердый я сторицею
воздаю, Учитель, Вам за ваш урок.

Поздно понимаем правду, что учительство,
словно материнство. То, что нацарапал мел,
наскрипели перья, как ни удивительно,
выучил теперь я, лишь под старость одолел.

Извини нас, Гися, в Могилеве «на перерві» мы
звали Вас по-свойски. Школьный затихает гам,
но чем дальше школа наша номер первая,
тем она роднее и все ближе к нам.
 
Исполать, Учитель, Гися Моисеевна,
Вам за мудрость теплую, за искорку огня
в прищуре лукавом, что всегда Вы верили
в нас и все-таки в меня!