Замертво живы

«Замертво живы»

— Ты помолвлен? Ты доволен?
Разлей ты в поле вкусного вина.
Ты пока, дурак, не сломлен,
Но через год сожрёт тебя вина.

Ты куришь, чтобы опьянеть,
Но я пуста словно пачка.
Тебе хочется меня раздеть,
Но я помята как заначка.

Ты терпишь, чтобы страдать,
А я страдаю от изысков.
Все пути ведут в кровать?
Ну, скажи, что это слишком!

Ты глуп, ты верен, ты ревнив,
Ты горд, ты слишком достоверен.
Мое здоровье терпит рецидив,
Так не вскрывай со мною вены.

Ты не синдром, ты что-то больше.
Тебе со мной дышать не стыдно?
Тебе же будет больно тоже
Жить в блеклости стабильно.

Ты просто делаешь ошибку,
Ошибка просит исправления.
Я старалась грубо, шибко
Растоптать твои стремления.

(делает ему больно)

— Я тебя понял, сел гордо за стол.
Ветер врезался в спину как ножевые.
Я услышал колокола церквей и пошёл
В дом, где живут такие как я, дурные.

Я тебя понял, обнял, возможно, простил.
Прощение не грех, как отставить бутылку.
Я постараюсь не быть оглушённым, пустым,
Но от тебя не уйду, я без тебя ведь погибну.

Я тебя понял, не в осознании истина
И даже не в том, что горчит на губах.
Если нет любви, налей же игристого,
Если уже пусто, останься в дураках.

Я тебя понял и просто снял побои.
Раны не ссохнут в стремлении обид.
Хотя, не побит; хотя, увы, удостоен,
Я просто способен вкусить этот быт.

Я тебя понял, потому стелю на двоих,
Чтобы закрыть потери и промежутки.
Я дурак, недоумок, возможно, и псих,
Но псих желает целовать твои руки.

(целует ей руки)

Чудовищно пытаясь спасти друг друга, они безумно умерали. Это была самая великая, необузданная и трагичная история, в которой вряд ли здоровый, в здравом уме человек захотел бы участвовать. Он бы просто, в конечном итоге, остался б в живых. Но трагизм — это не совсем плохо, когда оба его желают. А они желали. Поэтому не обидно, не обидно, наверное... Может быть это было свирепо, глупо и до остервенения непонятно. Но жертва, как скошенная жатва, лежит ровно, не шевелясь, не содрогаясь. Так и они пали на земь. Замертво.

***
Хорошо посидели! Мы от боли поседели,
И грехи мои сели падко на общую крышу.
Мне не жаль, что мы погибнуть успели,
Но теперь я прозрел и тебя снова слышу!