Рубашка деда

Сейчас в  моду активно вменяют  минимализм.  Этакое новое веяние - постмещанство,  по сути , очередной выкрутас, запущенный в массы лукавыми маркетологами.  Мол, зачем держать в доме лишнее, если всё, всё - в шаговой доступности . Вещь купили, немного попользовались, и выкинули. Купили, дай Бог, всего на один сезон  - и на помойку! Выходит, не по кругу вещи идут, как в добром хозяйстве, а в один конец.

А я вот храню некоторые вещицы  прошлого. Например, выцветшую рубаху моего деда, в которой я его и запомнила. Как лето, я в деревню, а в деревне дед. И так из года в год! Сколько же эта рубаха, до седьмых потов, трудовых буден повидала. Сколько раз в ледяной речке, натруженными бабушкиными, руками выполоскана была! Да и шила  рубаху эту знатную  бабушка для деда сама. На настоящей машинке "Зингер", которую выторговала у бедствующих в ту пору ссыльных - Поволжских немцев. Сговорились так: ей машинка,  а  им  два ведра картошки  и месяц парного  молока  с дойки, по одному литру в день.  Времена были трудные, семья  у бабушки с дедом большая, своих  кормить надо, потому  обмен считался равноценным. А ткани послевоенные  были прочными. И  хоть бабушка называла их  бязями,  это совсем не такая бязь, что нынче идёт  на простыни. Она плотнее  и  скорее  похожа на ту, что сейчас  называют камуфляжной.

Нынче я присмотрелась, а пуговки на ней разные, и словно намертво приколочены,  так, чтобы один раз и на всю жизнь! Шили же тогда, как коммунизм строили,  крепко,  чтобы наверняка. Так и вышло, что на весь дедов век эта рубаха и пришлась.  И в пир, и в мир!  Вот она не замысловатая,  жизнь простого русского крестьянина, только  рубаха от той жизни и осталась. Да ещё его дела ратные, которые так естественно  влились в  бытие наше, что как водится, о них теперь никто и не помнит. По рубахе видно,  что  уже  подслеповатая бабушка над восстановлением утерянных  дедом в полях  пуговиц, корпела старательно. Где то  наспех, сермяжно, отличными по толщине, да ещё и поцвету нитками, закреплялись те пуговки в течение всей жизни по борту и манжетам.

Теперь по техническим характеристикам этих  ниток можно историю развития швейной мануфактуры и всей страны писать. Смотри-ка,  даже дефицитное,  довоенное, мулине  имеется!   А вот и  толстенной десяткой схвачено - это пятидесятые, страна с колен поднимается. Далее, уже ниточка с лавсаном идёт - мы в космос полетели, семидесятые значит.  Вижу, что местами, по швам, рубаха вручную, шёлковой барской протяжкой стачивалась,  мелкой такой семенящей строчечкой- лисьим следом. Так сейчас и не умеют, да и не станут заморачиваться.
 
Вырвала я это не хитрое, но такое родное рубище - рубаху у варваров, которые её на тряпьё извести хотели. Последнюю вещь деда! Никто из родни не понял моей странной любви к этим выцветшим  ремкам.  Не ордена же, не продашь! Да и самого хозяина рубахи  уже лет тридцать как  на свете нету.
А я порой, перебирая свой шкаф, вытащу я эту реликвию, прижму к сердцу и всплакну. И чудится мне, что она ещё моим дедом пахнет. Ведь натуральные шипровые ноты его «диколона»,  как он сам его называл, веками держатся!    
И как бы не искушала меня  тяга к порядку и  расхламлению, эта вещица мной в особые ценности записана.  Всё именитые, заморские тренды-бренды   на моих полках не стоят ни одной её пуговицы!   Потому что, это не просто ветошь, её мой дед носил! Это с плеч его, натруженных, богатырских,  в коих косая сажень мятежно томилась. Чую нюхом, в рубахе этой, как и в генах моих, теперь его сила, живучая!  Заговоренная она, рубаха, та!   Коли мужчина накинет – то мощь обретёт!   Ну, а женщина  – защиту и покровительство.  Пусть  лежит она  у меня, до поры, добром тихим. А придёт день,  и достану её, такую неприметную  торжественно, на зависть всем  парадным мундирам.
И вот ожидает она смиренно,  важного часа своего и силу времени копит!

18.08.2020г.