Романс о...

Не станет слез, не станет слов, сотрёт из памяти
На пепелище исковерканных надежд.
И вы когда-нибудь одну меня оставите...
И вы когда-нибудь одну меня оставите
Без разбирательств —
 в клочьях порванных одежд,

Ни плоть моя, ни нагота моя истерикой,
Ни очертания, ни дряблая рука,
Никем была, никем осталась...
лишь материя —
Измята ветошь, да болит внутри слегка.

Но может быть, тогда и я, наполнив воздухом,
Не диафрагму, а задавленную суть,
Сказать смогу: «Себе не лгите!»
Слово обухом...
Сказать смогу: «Себе не лгите!»
Словно обухом
В ответ нелепость — «Вышло так... Не обессудь...»

А вы случайно, вы однажды, под безмолвие,
Ступив на пепел своих собственных надежд,
Желая злобу искупить ,
До боли...
Вспомните
И дряблость рук, и неприсутствие одежд.

И вот тогда  ещё не раз меня помянете,
И лишь тогда поймёте как оно,
но жаль,
Что не дано ни тишине, ни вашей памяти
Не то чтоб вымолить,
Чуть приглушить
Печаль...

А я без слез, а я без слов, привычной поступью,
Да, в очертаниях,
Да, дряблой, но, рукой
Вам укажу дорогу и спрошу: «Вы помните?»
Вам укажу дорогу и скажу: «Вы помните.
Но я прощаю вас
И вам дарю... покой.»