Я ему звоню

Я ему звоню. Он молчит - вот который день уж.
Если не ошибаюсь, то пошёл уже пятитысячный.
Где ты там вообще, Господи? Может, хватит набивать себе цену?
Я-то тебе верю, а отец говорит, что ты выскочка.

И отец говорит, что чем небо синей, тем оно слабже,
Сила, говорит, в неизбежности облачных сходок.
Пасмурность, говорит, тебя по асфальту размажет,
И поведёт через реку, где ни моста нет, ни даже брода,

А выплывешь - вот и здравствуй, теперь ты взрослая.
Выплывешь - так и хватит реветь, ну не утонула ж.
А во мне тишина. Где ты там вообще, Господи?
Я упала. Разбила колено. Мастерски подскользнулась.

Вот же, не судьба было счастливо разродиться мне:
Сыном ли, любовью ли, крышей многоквартирной.
А во чреве моём поле с травой высокой и с птицами,
И не всякая из них полетит горлицей над равниной.

И не всякая из них певчая. И не всякая с ярким пёрышком.
И не всякой суждено пережить холода голодные.
У одной взгляд - как сабля, у другой - глазки-стёклышки.
Что ни взмах, то всегда бессовестно до исподнего.

Всех пересчитала я, как считают цыплят по осени.
Только где десятая, там уж первая мертво-замертво.
Я ему звоню. Он молчит. Ну, и где ты вообще, Господи?
Уж не в той ли сойке, что лежит внутри точкой замершей?

_________
Гнезда вьют в башке и унылые, и трусливые -
Ветка к веточке, рядик к рядику по спирали вверх.
Рядятся к руке молчаливые и крикливые.
Господи, прошу, дай мне сил возлюбить их всех.