Пятнадцать минут ходу

Обычный энный день того же календаря, правда високосный и с неповторимой более задвоенной нумерацией числа два и нуля.
Лето, месяц, кажись – начало июля, пишется с недописанных заметок без указания временности начала их написания.
Распорядок дня, вернее его воспроизводимость, практически не отличалась от предыдущих, конечно каждый день уникален, бесспорно, но некий алгоритм зацикленности автоматизма, все же, присутствует в жизни каждого, просто назовём это иными словами, к примеру, последовательность определённых «манипуляций» после пробуждения.
Так он и начался, только уже присутствие осознанности происходящего в головном мозге с выстраиванием вопросительности и с поисковым вытягиванием вразумительно-понятных ответов пребывал в невразумительном хроническом соотношением – пять к одному, о том, что задавалось значительно более, ответы не выдавались, хотя шло рассуждение с представлением фактов, гипотез, местами абсурдностью заключений доводов.
Это некоторая предыстория послужившая протеканию дня в мыслительной деятельности с некоторой наблюдательностью, с возможностью получения ответов извне.
Засобиравшись в определённое время и целенаправленно себя несущий в определённую точку направления, не перестаёшь не размышлять по ходу передвижения себя в пространстве.
Рассуждение. Наблюдательность. Компоновка.
Странная закономерность прослеживается: - ты, такой же как и все - имеешь руки, ноги, туловище и голову на нем, также сердце, и значительно, все ту же, душу.
Ты расположенность питаешь к таким же как и ты, но, ощущение того, что идет незримо «давка», невольно «вытягивает» что то из тебя. Мимоходностью осуществления себя в двух и более «тонкостях плоскостей», с определённой ритмичностью протекания жизнедеятельностей, рассматриваешь одновременность вероятностей «как и что», «для чего и почему», или  «как могло бы… и что возможно», все в том же не гранично-приграничном, а в пространственном наложении одного поверх или наоборот набираешь установленный размер шаг и его временное повторение.
Пространство, как его называют «жизнь», полностью захламлено ненужностью преувеличенного «хламья": шум, гам, пестрят загроможденностью баннерных  всячин стены, дома, как обойные рулоны различной давности, состояния и свежести, пространства залитые непонятно чем – мигающим неоном, шрифтовой дикообразностью, несусветием рекламации, насаждение и «перекрытие кругозорных дыхательных путей" громадными полями нашитого металла с различным родом «мы вам за ваши деньги», и среди этого всего – ты, который есть не по желанию, вынуждению насаженного, но и одновременно, ты вне всего того, что окружает, потому как ты определяешь, что тебе воспринимать, ты не «узник» и не «пленник» настоящего времени, ты «путешественник», выражусь так, но значительно куда более.
И вот ты идёшь перебирая шагомерами тридцать седьмого размера с рядом идущим сорок восьмым, он тебе знаком с рождения. В голове все та же разновопросительность с поисками «сокровищ» в виде определённой терминологии к возникшему. Состояние приближенное к полёту или езде на функции автопилот с контролирующим органом, в данном случае, где-то полтора – глазные яблоки пишущие информацию в самописец «черный ящик" и слуховой аппарат, через-через улавливающий правостороннее движение речевого выражения к тебе направленности.
Обращение идет словом, ты, как уже выше было замечено, это слово впускаешь через слово, иногда, даже, через предложение, с некими потугами улавливая о чем ведётся разговор, и лишь небольшие детали, за которые ты сознанием цепляешься, возвращают в здесь-сейчас всецелостностью душевного с твоим телом в «прелести настоящего бытия".
Что возвращает, -  непосредственность, отсутствие автоматизма, выбивание из зацикленности действий переходящих в обычный машинный автоматизм: возмущенно-удивленное с улыбкой лицо ребёнка, когда при, возможно, ненамеренном ронянии его игрушки, она детальностью распалась на сине-чёрной дорожке проходимости пешеходов; в этом же пространственном «кусочке» природности необъяснимое сосредоточие птичьих сородичей на одной ветке электронного столба (что было замечено первее, ребенок или скопление пернатых, вот сейчас только задумался, видимо имеет значение, скорее одновременность, как смотря одним глазом, ты одновременно другим, наблюдаешь за происходящим в тот же момент, а не последовательностью, как сосредоточие нескольких «точек" в одной линии, которая является «гибкой, незаданной");  рыжий огромный пушистый пес породы акита, который на своих уверенных четырех и достаточно увесисто-уверенной походной прогуливаясь, невзначай увидевший преграждающий путь    новогодний дождик, формой напоминающее фиолетового червяка, и от необъяснимого отстранёно сгруппировав тело прыгнул в противоположную сторону, вызвав у хозяйки, следующих за ними, и у нас, приятную улыбку забавности происходящего и успокоительные речи адресованные «меньшому собрату"; новенький необработанный шероховатости дерева забор цветочной клумбы, которые гармонично дополняли друг друга – закругленность полусферы белого забора и уже подросшие острия зелени густого полотнища с жёлтыми клубками на ножках цветов; автомобиль светлой оттененности, двигающийся с остановками попеременного набирания и сброса скоростного нажима педали, как функция нажатия клавиши «пауза-пуск» и тем самым, дающий ход простым прохожим; такой же велосипедист, в плане «пропускной функции права переходящего», с затерто-выбритой головой окутанной шрамами мужчины; звонкие голоса и смех веселящихся мальцов, на детской площадке под присмотром не всегда вразумительных «мамаш-наседок»; проголодавшаяся пара, вкушающая пирог из фруктов и запивая вкусность кофе с молоком, расположившая себя на каменных геометрических декоративных плитах под ногами, сами же «восседали» на плетености изысканной лёгкой древесности сферический формы под зеленью квадратного зонта и, снова таки, зеленью, но уже вазонной, достаточно сдержанно говорящий «к месту»; отсутствие скопления народа в огроменном для нашего городка торговом центре, хотя временность, которая говорила о за переваливание ближе к обеду выходного дня, обычно, отмечалось противоположностью происходящего в сегодня; мотоциклетный красный шлем выцветший на солнце на тучном мужичке и маленьком мопеде, с ели набирающим ходом, то ли от массы заложенного на объект передвижения субъектом его управления, то ли от «отслужного списка» паспортного приобретения давности изделия, то ли от маломощности производимости данного аппарата для передвижений, а возможно, что и все скопом, как знать; и многое другое; такое впечатление, что за людей живут, за них живёт, дышит, вернее вдыхает «их»(о людях) бездушный город, хотя, странно, души это и есть его заселяющий народ, который оживляют его или все же, служат «пищей» городскому благоустройству, интересно посмотреть на «это» под таким углом призматического сверкания грани воображения наблюдающе-шагающего и мыслящего.
Странно то, что находясь «живьём» текущего пространства, ты в нем отсутствуешь душой, пусть недолго, но это замечаешь и не только ты, удивительно и то, что находясь в пространстве стен имеющихся в том же живо-текущем, ты там, где только пожелаешь, ты слышишь, видишь, ощущаешь все до мельчайше-движущихся частиц. Это забавное, нет, удивительное, нет, непостижимо-познавательно-доступное состояние себя и всего.
Что необычно, что увезя себя от «благ цивилизации», к которой все так стремя голову ломают не только двери, стены, конечности, себя-других, глубже - души-жизни, ты становишься никем и всем одновременно, как в собственных стенах (прямолинейно понятия), только тут, все, ты принимаешь через ощущения телом, небуквальная формулировка отображения состояния. Нет фона, нет шумов, нет гула с гамом, нет мельканий, нет «удушья подкожного с чесоткой», нет того, кто и с кем ты есть такой же, вернее, в принципе о практическом «отсутствии» тебе подобного в ощущаемости и более, но не совсем так, не об этом.

*Знаешь, на это все, есть одно - рядом быть не только душой, а и телом, к кому она тянется. Зачем? Хороший вопрос, для «заключения», имею ввиду не дополнить, а «сомкнуть однородность!»
Все так близко, что врастает, все так близко, что само питает ничего об этом не прося.
Без сомнений, есть то и те, кто дает толчок, полет, есть и те, кто твой внутренний слаженный покой оркестра нарушает непопаданием не только в ноты, в инструмент, в умение и дар быть общим.
Безусловно, в каждом заложен свой потенциал, но как и в детстве, бывает, когда тебя приводят не в «твой дом», где нет тех, кто живёт тем же, где говорят учись жить в обществе тебе подобных, вот это и есть бред, который вырастит в неслаженность игры оркестра.
Уметь дать все, еще сложнее, увидеть к чему тянется рука, сердце, дать возможность этому расти, не говорить, не указывать, не заставлять что модно, что спросом пользуется, что в будущем тебе может пригодиться, просто не переживать за жизнь того кого опекой понемногу душишь, просто видя, направлять.
Это как многие писали метры, "войны поколений", ведь мы, пусть и по генам продолжения себя прошлых, вырастаем в новых нас, «не повторять», где слышали несовпадения себя, всего лишь.