Сон

В который раз смотрю в твои глаза,
Бездонные, в них нет конца и края…
Тону. Скажи, весенняя гроза,
Как описать их, разум сохраняя?
Они как в непогоду маяки,
Как для солдата кухня полевая,
Да слышу, слышу, не греми:
Как сакура они для самурая,
Цветка надежды лепестки,
И даже как фонтан Бахчисарая!
Могу талмуд метафор написать,
Про эти звезды с нежной грустью,
Но кто же будет все это читать?
Один, в каком-то захолустье…
 
…Так вот, я говорю тону в ее глазах,
Не вижу дна у Марианской бездны,
Вверху корабль, ветер в парусах,
Но паруса мне нынче бесполезны…
 
 /утонул/
   …
   …
   …
 /очнулся/

Что на лице?! А, это ты, рука моя,
Но кто, с холма к нам приближаясь,
Как эльф, объятый пламенем огня,
Парит над травами, чуть улыбаясь?
Знаком мне будто этот чудный лик,
Его я видел, правда, где – не помню,
Нет, помню – плыл, он в глубине возник,
И я нырнул, как раб в каменоломню.
 
А может, погостить позвал Нептун?
Не важно, Боже, как она прекрасна!
Пусть звал меня хоть сам Мао Цзедун,
Теперь душа моя тут жить согласна!
 
А то, что за огонь я принял поначалу,
Вблизи явилось красным сарафаном,
Но свет она в пространство излучала!
Да кто ты?! (чувствую себя профаном).
 
Она остановилась рядом, у ручья,
Свой взор, насмешливо и горделиво,
В меня уперла, словно шпагою коля,
С иронией сказав неторопливо:
 
Я та, кого ты видел в летний день,
Однажды. Говорил мне даже что-то,
От жара Солнца звал укрыться в тень,
И был чуть-чуть похож на Донкихота.

Нет, не припомню, может головой,
Ударился, пока сюда спускался, да,
Кстати, что за местность подо мной?
Никак не вспомню, как тут оказался.

Ты в мире мыслей. Здесь они живут,
Рождаются, плодятся, умирают,
Ты в мыслях звал меня, и вот я тут,
Быстрее здесь желанья исполняют.

Ах, этот чудный бархатный глагол!
Речь, словно песня на душу ложится,
Достойны волосы правителей Могол,
А брови-крылья непокорной птицы.
 
Тут вспомнил кто я, как сюда попал,
Ее, увенчанную лавром благородства,
Один лишь жест, и я бы на колено пал,
Пусть даже это признак донкихотства.
 
О, этот лебединый, грациозный стан,
Венера тихо плачет в пыльном Лувре,
Благословенный дочерями Казахстан,
Завидуйте, принцессы  замков Дувре!
 
Я ощущал ее тепло, дыханье, аромат,
Букетом чувств сердечно опьяненный,
Мой разум потерял сознанья ахромат,
Рванулся  к ней коленопреклоненный.
 
Рванулся бодро, но…остался, где стоял,
Мне в тело впились крепкие канаты,
В них Рубиконом рок мой предстоял,
Крепки как сталь агнаты и когнаты.
 
Друг друга поняли без лишних слов,
Божественно печально улыбнулась,
Я свое сердце вырвать был готов!
Ушла… но на мгновенье обернулась:

Пусть будешь братом, я - сестрой,
Мы в этом мире - плод воображения,
Ты не ответишь на вопрос простой,
Я не спрошу…такая точка зрения.

Вдогонку крикнул я - увидимся ль мы снова?
- Кто знает, братец, жизнь длинна, и жизней бесконечно много.
(я дурачком стоял, блаженно улыбался)
- Прощай, мой друг, твой парусник заждался.
(она взмахнула и вокруг все обратилось в воду,
а я задумчиво поплыл от выхода ко входу)
   
***

Такая вот история во сне, иль наяву,
День тихо подходил к концу и ветер,
Лениво шевелил осеннюю листву,
Пойду, пройдусь, закат сегодня светел…

Алматы, 2004 год.