Казимиру ди Абреу. Моя душа грустна

Моя душа грустна, как грустная голубка,
Что просыпается в лесу, когда восходит солнце,
И по умершему супругу, его жизни хрупкой
Вздыхает, плач её повсюду раздаётся.

И как голубка, что лишилась милого супруга,
Душа моя рыдает, потеряв свои мечты,
И в книге наслаждения увядшего по кругу
Листает уж прочитанные ей давно листы.

Как ноты плачущей элегии, исполненные горя,
Её трагическая песня с болью угасает,
И жалобные стоны те подобны шуму моря,
Когда волна свободная песчаный брег ласкает.

Как тот ребёнок, что купается в своих слезах,
Из-за потерянной игрушки подходя к реке,
Душа моя желает в песенных лирических словах
Жизнь лилии вернуть, увядшей вдалеке.

Мне говорили, радость – в торжествах мирских,
Но я не знаю, в чём же заключается она.
Иль в поле, или в шумных залах городских
Не знаю, почему… только моя душа грустна!

II

Моя душа грустна, как колокольный звон,
Вздыхающий по мёртвым над холодною плитой.
Протяжный и глубокий, словно гимн церковный он
Иль как молитва среди дня, наполненного суетой.

Если я вижу лодку, что плывёт под парусами,
Моя душа стремится к ней в простор морей,
Полёты ласточек сопровождая долгими часами:
Пичуги воздух рассекают близ далёких кораблей.

Порой потерянная, чувствуя себя ненужной,
Моя душа безумная начнёт бродить напрасно,
Как листик, унесённый сильным ветром южным,
Как одинокий плот в лагунных водах ясных.

И как голубка, что несчастна, плачет и страдает,
Когда в лесу проснётся с первыми лучами солнца,
Моя душа в элегии печальных нотах вспоминает
Ушедшие мечты, чья тень уже не улыбнётся.

Мне говорят, есть радость в тихом беге лет!...
Но я не знаю, в чём же заключается она.
Несчастный и обманутый, я не могу найти ответ,
Утратил смех свой… и моя душа грустна!

III

 Моя душа грустна, как умирающий цветок,
Склонившийся на берегу жестокого ручья;
Не осенит прохлада лаской бедный лепесток,
И не споёт убитый дрозд о тайнах бытия!

И, как цветок, что никнет одиноко и страдает
Без ласкового ветерка сквозного дуновенья,
Моя душа увяла, но никто, никто не понимает,
Что бедной нужно лишь любви прикосновенье!

Любил я девушку любовью нежной и святой,
Она глазами чёрными влюблёнными смотрела,
Очаровательна была, пленяла яркой красотой,
Но в белом платье не со мной пошла в капеллу.

Держал её в объятьях, думал, что на ней женюсь!
С ней разговаривал в цветущих апельсинах!
Только рука железная разбила наш союз,
И плач наш вздохов полон был единых!

Мне говорят, что радость – это жизнь в любви,
Но я не знаю, в чём же заключается она!
Я вижу мир в цветах, но счастья нет в крови…
Всё улыбается… только моя душа грустна!

IV

Моя душа грустна, как крики шумной птицы –
Пустынной арапонги, обитающей в глуши;
Я как моряк, что моря потерял границы,
Далёк от пляжа он, и рядом – ни души!

В мечтах моих цветущих юность сладко пела,
Я деву целовал, прекраснейшую в мире:
Бурлила кровь горячая, и жизнь во мне кипела,
А лоб пылал огнём, когда участвовал я в пире.

Каким огнём горела мысль моя подчас!
За славою капризной гнался я нетерпеливо…
Желал хоть издали поцеловать её, хоть раз!
Как в милой песне, детства песенке счастливой.

Увы! Лишь пылкий юноша способен так мечтать!
Надежды грандиозные увяли, и совсем остыл я!...
Как дикий голубь радостно стремился я летать,
Но поразила меня пуля, что попала прямо в крылья!

Мне говорят, что радость – в жизненном теченье…
Но я не знаю, в чём же заключается она!
В любви и в славе, в мирских развлеченьях
Все расцветают… а моя душа грустна!