Брюноний Пельтьегин

Друзья Фролло и Квазимодо,
Великодушного урода
Прошу (на время!) позабыть,
И вспомнить про того, кто первым,
Из всех героев, самым верным,
Был призван Нотр-Дам явить.
Да, милые мои, недаром
Мы ищем встречи с Гренгуаром!
Вернее, с тем, кто нам его
Представил. Что за мастерство,
И что за голос бесподобный!
Актер талантливый, способный
Движеньем брови (без прикрас!)
Повергнуть целый зал в экстаз!
Я думаю, что все узнали,
О ком пою я без печали?
Of course, конечно,oui, mon Dieu,
Прекраснейший  Брюно Пельтье!
О нём слагаю смело оды.
И по желанию народа
Взялась-таки за крупный жанр -
Роман в стихах. Мой скромный дар
Осилит ли его? Не знаю.
На Бога только уповаю,
На снисхожденье милых дам,
А также, я надеюсь, вам
Не будет скучен он, брюнетки!
Свиданья наяву так редки!
Так хоть в стихах душе излиться
Позволим. И не будем злиться
На то, что тянется так время
Без Брюно, и разлуки бремя
Нам без него так тяжело,
А с ним - летит! Глядишь, прошло,
Как миг единый, два часа!
Увы, такие «чудеса»
Не всем по вкусу, только все же,
Нам всем ценнее и дороже
Минутка каждая, когда
На сцене пребывает Брюно.
И мы,  как будто снова юны,
Восторга не скрываем! Да
И что скрывать, коль есть причины
Им восхищаться? И мужчины,
Не только женщины (пардон)
Ему несут души поклон!




Итак, Брюно…
 Скажу вам, братцы,
Уж если точно разбираться,
Родился этот человек
В канадской области Квебек.
По заключенью эскулапов,
Все как у всех – от мамы с папой,
По знаку - Лев, по году – Тигр,
(Уже хотела впасть в верлибр,
Но ямб мне все-таки поближе),
В провинциальном городишке,
С названьем ярким «Шарлебур»,
Рожден mon cher и mon amour.
Чета Пельтье сыночку рада.
В семействе будет все как надо,
В свой срок появится и дочь,
Пока же только сын. Точь-в-точь
Как гений Пушкин говорил:
«Ребенок резов был, но мил».
Известно, что довольно рано
Брюно освоил барабаны,
И стал стучать, стучать, стучать…
Ни уговором, ни обманом
Ребенка резвого молчать
Уже никто не мог заставить.
Чтоб ситуацию исправить
И не расстаться с этим даром,
Отец купил ему гитару,
За что ему поклон великий.
Но время продолжало тикать,
Ребенок рос, играл охотно,
И детство быстро, беззаботно
Мелькнуло… ах! 13 лет.
То был уж юности рассвет.

Продолжим же.
Красавчик Брюно
Еще совсем мальчишкой юным
Питая к музыке любовь,
Что жаром разгоняла кровь,
Он этому отдался чувству
И посвятил себя искусству.
Но, впрочем, есть еще за ним
Любовь к искусствам боевым.
Хоть не раскрыта она нами,
Его таланты на татами
Оценены весьма высоко.
И в спорте оказался докой -
Талант, ведь он талант везде.
Но, «черный пояс» заработав,
Оставил Брюно каратэ.
Отец не одобрял Брюно.
Мол, музыка прекрасна, но
Муза - фея, неподвластна
Для жизни нынешней теченья,
Она лишь просто увлеченье,
И хватит все играть да петь.
Пора взрослеть, пора умнеть!
Брюно, скопив слегка деньжат,
Открыл  спортшколу для ребят.
Однако этот труд доныне
Профессией Пельтье не стал.
Да, опыт был неоценимый,
Такой душевный капитал
Он заработал. И любимым
Был тренером  для многих, но
Не оцененным все равно
Талант его был в полной мере.
Манили Мельпомены двери
Судьба звала все время вдаль.
Для Шарлебура он потерян,
Брюно уехал в Монреаль.

Его всегда манила сцена!
Что ж, есть талант, так непременно,
Всегда туда он приведет,
Куда душа тебя зовет.
Но к сцене надобно пробиться.
Наш Брюно принялся учиться.
Ведь был он очень музыкальный,
Способный и веселый парень!
Мечась меж классикой и роком,
Свои он постигал уроки,
И бесподобный свой вокал
Оттачивал, как сталь клинка.
Но сцена!..  Сцена далека
Пока что от его таланта,
И нет признанья музыканту…
Решился он создать ансамбль
Таких же юных музыкантов,
Чтобы, как древний менестрель
Свои петь песни. С ником «Pell»
Та группа выступала где-то.
Но быстро пролетело лето
Их юности… Расти Брюно
Как вокалисту, все равно
Ведь нужно ж было. В этой доле
Созрел он для серьезной роли.


Пришлось пройти ему проверку
В каком-то мюзикле «Вид сверху».
К большому сожаленью, он
В скрижалях не был сохранен.
Хотя,  быть может,  где-то  есть
Фрагменты мюзикла,  увы,
Хозяин их нам неизвестен,
И даже пару арий, песен
На суд не вынесет молвы.
Но впрочем, мюзикл, как видно,
Имел успех, что не обидно,
Брюно замечен публикою,  вроде.
В квебекском молодом народе
Ходили байки - мол, для тех,
Кто хочет с милою девицей
Скорее завести роман,
Не достает лишь колы с пиццей,
Культурный нужен тут шарман!
Но не музеи и кино,
А лучше мюзикл с Брюно!
Вот так он начал путь неблизкий
До лучшей сцены мировой.
О том в сиих стихах записки
Слагаю нынче. Боже мой,
Как был хорош  в то время он!
Хоть невысок, но Аполлон
Его завидовал фигуре,
( Был не женат еще де-юре)
Кудрей шикарная волна,
И белозубая улыбка,
И взгляд веселый. Не одна
Девица там вздыхала пылко.
Вздыхать-то, может,  и вздыхала,
Но толку было уже мало.
Ведь Брюно был уже влюблен.
И пылом страсти окрылен,
Он пел ей о любви ночами,
Плененный дивными очами,
И станом гибким, и копной
Волос густых и длинных, рыжих.
Он был готов лишь ей одной
От Монреаля до Парижа
Плести венок, как менестрель,
Вот так он встретил Изабель..



Прекрасно все в ней было так,
Что заставляло сердце биться.
Брюно в любви был не простак,
С несовершеннолетнею девицей
Опасен был весьма союз,
Не скрепленный узами брака!
Но не бежал Брюно от уз,
Жену, квартиру и собаку
Он в планах длительных имел.
Ну, а пока его удел
Был скромен. Часто пел он в барах,
И, исполняя под гитару
Хиты, едва для жизни он
Имел какую-то копейку,
Покамест славный Пламондон
Его не встретил, и идейку
Для роли в мюзикле не дал.
Великолепнейший вокал
Свой Брюно стал гранить алмазом,
Пошел на курсы. Понял сразу,
Что мало просто петь с душой,
Да слух иметь, пусть  абсолютный,
И лишь с сольфеджио попутно
Талант проявится большой!
Ему понравилось  либретто.
И хоть история грустна,
Но Брюно, не смотря на это,
Пел и играл. Вот так весна
Его карьеры расцветала,
И «Умереть, как он» хватало
За душу публику его,
Росло актера мастерство.
Мне (честно) непонятно, впрочем,
Чем Джимми Дин был так почётен?
И что за честь, скажите, в том,
Желать вдруг «Умереть, как он»
Разбившись насмерть? Нет, удела
Такого Брюно не хотел.
Но пел, прекрасно просто пел!
Однако тайны тех стаккато
Крещендо, тремоло, легато
Он постигал своим трудом.
И нет сомнения о том,
Что труд и труд, весьма упорный
Таланта главная опора,
Его истоки и основа!
Пусть неудача - снова, снова,
Берись, и, побеждая лень,
Трудись, учись. Изо дня в день.


И улыбнулась вдруг Фортуна!
Раз на актерских пробах  Брюно
Опять приметил Пламондон,
И тут же ролью наделен
Брюно удачно  оказался.
В «Старманию» он так вписался
И голосом своим и статью,
Что до сих пор еще не хватит
Нам слов  о нем и восхищенья!
(Я попрошу сейчас прощенья,
Мне любопытно, например,
Что же курил тот костюмер,
Который  так «украсил» Брюно?)
Однако с этих пор Фортуна
Свой лик уже не  отрывала
От Брюно. И - таки, хватало
Ему и славы, и поклонниц,
Таланта яркого сторонниц.
Брюно теперь уж не учиться-
Пора, пора ему жениться.
Тем более, был плох отец.
Болел он долго и конец
Почуяв этой жизни бренной,
Спешил сродниться с О Брайеном,
Дочь отдававшим за Брюно.
Со свадьбой было решено.

Прошел  уж брачной ночи хмель,
Теперь красотка Изабель
Женой красавца Брюно стала,
И хоть поклонницы немало
Погоревали все о том,
Теперь у Брюно был свой дом.


Лети ко мне, шальная  Муза!
Не час замаливать грехи!
От нашего с тобой союза
Родятся новые стихи.
Их ждут уже, со нетерпеньем
Ерошат  сущий Интернет!
А ты ж своим соизволеньем
Летаешь где-то. Нет, как нет.
Не слышен шорох крыл Пегаса,
Молчит и арфа. Легкость струн
Не трогает никто. Рассказы
О Брюно прекратились. Свун,
Всех одолевший на концерте,
Рассеялся тихонько. Вот,
Неужто же в бесславной смерти
Почила, Муза?! Ждет народ
И новых виршей, новых песен,
И обновленные мечты.
Настал уж новый день, а ты…
Ты все летаешь где-то.. Где-то…
Тебе другие,  что ль, милей?
И незаметно гонит лето
Последних и весенних дней.


Вот, наконец, пришла, шальная,
Открыла новые врата.
И тему Брюно продолжая,
Мы вспомним прошлые лета.
В те сроки  он известен мало,
Еще звезда не засияла,
Но он совсем не падал духом,
Хоть путь его не устлан пухом,
Работал честно, на века.
Тогда же Брюно параллельно
Свой первый выпустил альбом.
Еще не знал, какие мели
Есть в шоу-бизнесе. Сам он
Стихи писал, мелодий честных
Собрал сияющий букет.
Стал популярным среди местных,
Средь критиков - пока что нет.
Все впереди еще покамест,
Растяжки билбордов с лицом,
Щелчки бесстыжих фотокамер...
Пока же Брюно стал  отцом!
Они с женой,конечно, ждали.
Благословен был их марьяж,
И в срок, на радость папе с мамой
Родился рыженький кудряш!
Недолго имя выбирали,
Искали важно, не спеша.
Тьерри назвали малыша.
Брюно же, хоть и не умильно
Старался, мальчика растил,
Но все ж одну из самых сильных
Ему он песен посвятил.




Её и до сих пор мы тоже
С восторгом слушаем всегда.
Но это было уже позже.
Пока же Нотр-Дам звезда
Еще всходила только-только,
И подбирая вновь состав,
Люк даже мысленно нисколько
В сомненьях не был. Передав
Брюно либретто, сразу видел
Он Гренгуара только в нем!
Хоть роль не главная, на нём
Держался весь спектакль прочно.
Он был везде, летал как шмель.
И шевелюра, как нарочно -
Подчеркивала образ. Даниэль
Конечно, тоже был фактурен,
С бровями черными, седой,
Он  был так сдержанно-культурен,
Брюно же просто был собой.
Слегка дурашлив, в меру весел,
В печали светел и глубок.
Как пел он «Люн»! Тугой комок
Мгновенно в горле собирался.
Ну, словом, Гренгуар удался
Ему во всем. Теперь - вперед,
Где слава и известность ждет!

И вот   - премьера! Уж с утра
Жюли Зенатти  жмет ладони,
В волнении все крутит Сегара
На палец локон, а Фьори долдонит
Свой текст, в тревоге позабыть его…
И Даниэль все меньше уделяет
Внимания, уже не до того.
Брюно сосредоточенно-спокоен.
Быть может, это маска, но,
Он только на успех настроен.
Вот, наконец, погашен свет,
«Соборы» славно зазвучали,
И зрители, едва дыша, внимали
Брюно, чей голос зазвенел в тиши
Как волшебство, как праздник для души!
И звуки все лились, слух зрительский ласкали,
А  люди слушали и понимали
Отчетливо, что вот он, здесь - Артист!
И многие в тот миг сердца отдали
Тому, кого едва узнали.
Его звезда взошла, и свет ее был чист…

С движеньем легким рук Брюно
Поднялся занавес, химеры заодно
Представив зрителям. Посыпались танцоры
Гурьбой, а позади их шумной своры
Мелькает силуэт Фролло,
Тут действо мюзикла пошло
Спиралью плотной развиваться,
И «Праздник дураков», признаться,
Был так печален и смешон,
Что долго не исчезнет он
Из памяти. Но мыслей грустных  руша плен
Сейчас появится Элен,
В зеленом платье, с бубном. Танцем
Она всех покорит! И даже иностранцу
Понятен станет весь сюжет.
Любовь и ревность. Спору нет,
Они всегда всем интересны.
Сюжеты эти нам известны,
Только все же,
Всё в этом мюзикле похоже
На тот оригинал Гюго,
Что знали мы еще со школы,
Все те же лица и глаголы,
Но ярче, проще и скорей,
Что в быстрый век наш нам милей.

Но дальше движется исторья.
Горбун на колесе от боли
Уж корчится. И тут же вскоре
Звучит знакомая всем Belle.
Какое трио! Патрик, Даниэль,
Гару!.Брюно лишь не хватало!
Я помню, сердце замирало,
Когда над сценою мотало
В мешке Брюно! Ах, Боже мой!
Скажу спасибо, что живой!
С  Фролло он спел дуэт печальный,
И вскоре же их «обвенчали»,
С Сегарой. Он теперь ей «муж»,
Хоть ненадолго. Тут, к тому ж,
Дю Валь Д Амур звучит приватно!
Наш целомудренный развратник
Меж в откровенных позах  пар
Летит, кудрями потрясая!
Прекрасный, славный Гренгуар!
Досталась роль Брюно большая.
Ведь в каждой сцене он поет!
Вот «Люн» - и зритель слезы льет
Над горькой страстью Квазимодо.
Судьба несчастного урода
Так ярко преподнесена,
Что не забудется. Луна
Парижских крыш уже коснулась,
В тюрьме томимая очнулась
От сна красавица Элен,
Весь зал попутно ввергнув в плен.
Как здорово она играет!
Но вот уж приговор читают
И вверх веревка быстро взмыла,
Душевный трепет  вызвав. Сильно
Звучит Гару прощальный плач.
Над хладным трупом Эсмеральды
Он стонет в тягостной печали,
Хоть красотою не богач,
Душа его  чиста, прекрасна,
И зрителю, конечно ясно,
Кто ангел тут,   кто сатана…
И вот - финал! Звенит струна,
И льются снова Катедрали.
Закончились теперь печали,
Оваций бурная волна
Качает занавес беспечно.
Спектакль сыгран. И навечно
Он будет лучшим! Времена
Пройдут пускай, и все же память
О лучшем в мире Гренгуаре
Что сыгран был Брюно Пельтье
Останется всегда! Meilleur,
Le magnifiqu, et beau, mon Dieu!
Уж не хватает русских фраз,
Чтоб описать души экстаз!



Взошла звезда Пельтье навеки!
И пусть текут в бессмертье реки
Похвал и  восхищения им!
К тому ж, не Нотр-Дамом лишь одним
Прославлен был в те годы Брюно.
Благоволила в том Фортуна!
За Мизерере  награжден
Был званьем «Исполнитель года»,
Снискав признанье у народа
И критикам  по нраву он
Пришелся наконец-то явно!
Сыграв в «Омерте» и подавно
Был к вящей славе приобщен.
Одно лишь омрачало радость-
С супругой начался разлад.
Познав всемирной славы сладость,
В развода он повергнут ад.
Как будто  тяжкое похмелье,
Он расставанье пережил,
Попутно, впрочем, с этой болью
Хитов он много сочинил.
Так до сих пор мы в свун впадаем,
Когда звучит «Мир наизнанку»,
И «Ревность» душу нам терзает,
«Мечты Мари» уносят спозаранку.
Так незаметно, понемногу,
К сорокалетью жизнь пришла.
Всего  хватает, слава Богу,
Родного нету лишь тепла.
Сестра, к тому ж, болеет сильно.
Истратив в напряженьи силы,
Месье наш хочет отдохнуть,
И голос поберечь чуть-чуть.
На год взяв отпуск  для порядку,
Брюно  вошел в перезарядку.


Чтоб отдыхом полнее насладиться,
Решил в Нью-Йорк он прокатиться.
И там, где воздух жаждой денег напоен,
Он встретил Мелли Бержерон.
Красотка-танцовщица  стала сразу
Мечтой его ночей. Ни разу
Об этом после он не пожалел.
Ведь он мужчина! И хотел
Всегда нормальную семью.
Все, одиночеству «адью»
Сказав навеки, Брюно снова
Творит как прежде. И готовы
На выход парочка альбомов,
Посвящены его Любви.
Так в ранней осени весны
Черты порой уловлены
Натурой романтичной, страстной
И новые стихи и сны
Становятся задумчиво-прекрасны…






Ах, колесница-жизнь…
Ты катишь вольно,
Не спрашивая нас ничуть,
Как нам сидится там? Не больно ль,
Как на ухабах подтолкнуть
Приходится по «пятой точке»?
Но это, впрочем, лишь цветочки,
А ягодки пойдут, когда
Мы ждем с надеждой продолженья,
Плодов от нашего труда,
И «зелень» - нашего везенья.
Все ярче, ближе и виднее
Они нам к 40-ка годам,
Когда становишься мудрее.
Брюно был сыгран Нотр-Дам,
И Мизерере шедеврально
Исполнил он, к тому же. Да,
Казалось бы, его звезда
Теперь вовеки не угаснет,
Хватило б этих двух вещей
На то.  Но хоть их нет прекрасней,
В Брюно горит  талант немалый,
И творчества искра. Пожалуй,
Вполне готов потенциал
Взойти на новый пьедестал!


Хит за хитом Брюно поет, однако,
Ему все хочется играть!
И сцену снова покорять не только
Голосом и чувством,
Но и актерским мастерством.
И ощутив поддержку в том,
Уверенность почувствовав в карьере,
Брюно решился  режиссером стать,
И испытать всю силу в полной мере,
Попродюсировать, роль главную сыграть!
Что это будет? Мюзикл  огневой
О  графе Дракуле, что силой неживой
Вокруг себя лишь ужас сеет,
Живых любить он не умеет,
Все потому, что предан ей,
Супруге избранной своей.
Таков сюжет был. Вдохновленный
Им, Брюно ищет образ свой,
Такой ужасный – и влюбленный,
Такой - и мертвый, и живой.
Задачу трудную осилить
Непросто Брюно. Вдруг-звонок!
Его давно уж ждут в России!
Как? Что?! Когда?!! Судьбы волчок
Не слишком Мойры раскрутили?
Идею мюзикла нисколько не отринув,
Брюно решился на турне.
«Там где-то рядом Украина,
Быть может, это в помощь мне?»
Решился! Едет!!  Как мы ждали!!!
От радости народ едва ли
Не плакал, ведь впервые
Звезда Нотр-Дама здесь, в России!
Ура, ура!! Концертов масса,
Желающих не вместят кассы!
А что же Брюно? Он с опаской
Ждал встречи с русскими. А вдруг
Им не понравится? Испуг
 Его «мой друг Гару» развеял быстро.
«Езжай, там примут, как министра!»-
С улыбкой другу он сказал.
(Впоследствии Брюно узнал,
Что это - правда.) Он решился.
С российским центром созвонился
Назначил время, прилетел.
Ах, Боже мой!!! Как же он пел
На самых первых тех концертах…
Сердца забрал к себе он в плен.
И в жизни многих перемен
Он вызвал вдруг волны вокалом…
Хоть, может быть, и не пристало,
Но скажем прямо -  покорил,
Сразил, объял и внес смятенье.
И не осталось наших сил,
Чтоб оказать сопротивленье!
О сем известно уж давно –
Россию взять не можно силой.
Любовью, лаской и красивой
Мелодией, стихом ли– вот оно,
Что нас тотчас обезоружит
И с тем нас искренне подружит,
Кто к нам с открытою душой
И сердцем добрым прибывает!
Брюно, теперь об этом зная,
Себе открыл карт-бланш большой.







Простите, милые мне дамы,
Что не могу я отразить
В стихах всю прелесть Нотр-Дама,
Что Брюно смог тогда явить.
Все краски тембра и мелизмов,
Тех давних впечатлений рой.
Нет у меня тех механизмов,
Запас словарный мой пустой.
Но за попытки снисхожденья
Прошу мне хоть чуть-чуть подать.
И коль хотите продолженья,
Я постараюсь продолжать.
«Брюно - шикарен! Брюно мастер!
Да есть ли в мире кто прекрасней ?!
Кто может так?! Он просто бог!»
И вправду. Кто б еще так смог -
Одним лишь голосом и жестом
Повергнуть целый зал в экстаз?
О сем толкуют повсеместно
На всех концертах, всякий раз.
Его энергия настолько
Сильна, что творчества искру
Всякий почувствует, кто только
Увидит дивную игру,
Услышит голос, смех веселый,
Узрит движений плавный такт.
И все - он сам, без всякой школы!
Талант и труд. Вот как-то так.


Однако не одним лишь роком
Был Брюно увлечен тогда.
Взяв несколько азов-уроков,
Освоил джаз он, и звезда
 Его сильнее засияла!
Из джаза пел весьма немало,
Квартет прекрасный он создал,
Назвал его он Гроз-оркестром
И с ним успешно выступал.
Кому пока что не знаком
Проект шикарный, знатоком
Тот сразу станет, коль посмотрит,
Концерт тот в  «LiveMontreal».
Там будет, что душе угодно-
И Брель, и Стинг, и Ив Монтан.
Все так талантливо, так чудно
Месье в джаз-рок переиграл,
Кто не скрывая, кто подспудно,
Но зал смеялся и рыдал.
Красавец и певец от Бога,
Актер что надо, хоть немного
Застенчив. Скромный сердцеед.
Таков месье Брюно портрет.
Но тему джаза продолжая,
Скажу, что о Брюно не зная,
Была я к джазу равнодушна.
Ну, джаз - и джаз. Его ж послушав,
В своей душе я место джазу
Нашла без промедленья сразу!
Как не любить его могла?
Не понимаю я доныне.
Вот  был бы джаза бог или богиня,
Им бы я  жертву принесла.
Пока ж они нам неизвестны,
Мы все сердца несем ему,
Кто так талантливо и честно
Представил джаз нам. Потому
Хвалебные слагаю оды,
Что новое он мне открыл
Но не в веленье  вредной моды,
А в классику талант вложил.

Да…Многое узнал уж Брюно
Как становиться гранд-звездой!
Но смерти не был он трибуном
И не искал судьбы такой.
Однако Дракулу хотелось
Ему сыграть! Уж видит Бог,
На то недюжинная смелость
Нужна, и он, представьте, смог!
Сюжет был очень интересный.
Да, персонаж-то всем известный,
И сыгран был неоднократно
В спектаклях, фильмах. Было непонятно,
Как мюзикл откроет тут
Нам новый ракурс? Все же, труд
Большой, тяжелый как-то сможет
Создать очередной шедевр?
Предполагает Брюно то же,
А в нем для нас сомнений нет.
И зритель ждет уже, услышав
Рекламой яркой привлечен.
Так, где спектакль? Хотел в Париже,
А получился вдруг Лион.
Но то не суть. Народ в томленьи
Ждет новый мюзикл весной.
Брюно с большим воодушевленьем
Творит спектакль грозовой.
Состав актеров интересен.
Сильван Коссетт нам всем известен,
Отличный голос, верный слух.
А девушки! На загляденье!
Не доставало трех иль двух,
Их много! Музыка, либретто -
Всем интересно, что же будет это?

К премьере Брюно изменился-
 Довольно долго он не брился,
Слегка бородку отрастил,
Пришлось расстаться с шевелюрой,
Парик его преобразил,
Придав брутальность очень жестко.
Ужасный перстень в виде когтя
Добавил  в образ легкий шум.
Но это все перекрывал костюм!
Брюно обтянут рыжей кожей,
Играя посохом, похоже,
Решил всех сексуальностью сразить!
И надо вам сказать, весьма успешно
Партер от удивленья, делом грешным,
Разинул до колен свой рот!
А что же Брюно? Он поёт!
Все необычно. Кукла эта
Хрипящим голосом вещает,
И напевая «Цвiтэ тэрен»
Брюно под куполом летает.
Слегка передохнув в антракте,
Он снова посохом стучит.
«Кто ты?» так дивно тут звучит,
И до чего же хор поет красиво!
Еще бы! Высший пилотаж!
Грядет  девическое трио
Глазам являя все неосторожно,
Но откровенный антураж
Всем затмевает голый торс Брюно!
Месье, да как же можно…
В глазах у некоторых ведь останется одно
О мюзикле – то, как смело
Вы обнажили перед нами тело…
Простите… Отвлекаюсь, не шутя…
Вот Дракула, убив прекрасное дитя,
Себя спасителем считает перед миром.
Философ, надо же…Сверкающая лира
Его любви убийством сражена.
И памяти звенящая струна
Жить не дает ему. Из зла
Любовь нельзя соткать, бесспорно.
Вот эта мысль во мне жила
Весь мюзикл. Однако же, проворно
 Летят минуты, кончен этот день.
Последние аккорды «Рень»
Уже , прощаясь,  отзвучали.
Аплодисментов бурная волна
Все не стихает в очумевшем зале.
Неоднозначен персонаж,
Но однозначен вывод наш:
Брюно – талантище! Он хоть кого сыграет!
И наш красавчик утопает
В цветах и зрительской любви.
Ох, очи, оченьки мои..
Какое вам досталось счастье
Увидеть это волшебство,
Талант, восторг и мастерство
Прекрасного актера Брюно!
Пускай еще не раз Фортуна
Его для нас благословит
И луч надежды подарит!


  Успех и слава. Кто же поспорит,
Что это многих нынче цель?
Америки нам не откроют,
Когда за тридевять земель
Пойдёт артист за вящей славой,
Любую он претерпит боль,
А кто-то даже след кровавый
Оставит, лишь заметнее бы роль
Досталась, и опять в фаворе,
Хоть на минутку, но побыть!
Ах, люди, люди… На притворе
Вы вечно, и души вам не открыть.
Недаром раньше лицедеи
Все больше в странствиях могли
Себе найти стезю. И ныне
Покоя не найти никак.
Вы не такие, вы – иные.
Как видно, в вас особый знак!
Как, право, страшно или сладко
Примерить вдруг чужую жизнь,
В ней раствориться без остатка,
И словно, обмакнувши кисть,
Как Ренуар или Мане,
Вдруг образ начертать достойный,
А после (непонятно мне)
Вернуться в жизнь свою спокойно?
И это - за минуты три,
Покамест песня дивно льется,
Брюно тоскует иль смеется,
Толкает вновь нас - посмотри:
«Я так могу! И этак – тоже!»
Иной раз кажется – о,Боже,
Блестит слеза на уголке
У глаза, голос задрожит,
И тут же - смех его бежит
Как ручеек в чащобе хмурой.
То вдруг, как раненый Амуром,
Волнуясь, нам поет о ней,
Любви единственной своей,
И о звезде в бездонном небе,
О горе, радости и хлебе.
Подвластно нашему месье
Все-все. Таков талант его!  Мон дье,
Сыграть ему ещё монаха,
И полным будет весь комплект –
Вампир, и рокер, и поэт!
Хотя, и царь еще однако,
Не сыгран им. Наполеон
Вполне сойдет! К тому же, он
На роль уже был приглашен.
Брюно готов играть. И снова
Мы в горле чувствуем комок
От каждой ноты. Кроме «Браво!»
Других и восклицаний нет.
Пельтье опять в зените славы,
Таланта не увянет цвет!


Но будучи прославлен сильно,
Брюно не забывал Россию.
Там ждало множество брюнеток
Его изысканных «конфеток»
 Из джаза, классики и cover,
А  также был им нам представлен
«Noёl» – рождественский венок
Из славных песен. Брюно смог
Так донести дух Рождества,
 Святую радость торжества,
Что перед ангелов Царем
Склонить нам хочется колени,
Бесплотных херувимов пенье
« Ave, Maria!» повторят
И 100, и 200 раз подряд!
Весьма эпичен этот опыт
Рождественских радушных хлопот
Благую весть Христа рожденья
Мы ждем и ищем вдохновенья
В рождественских псалмах Брюно.
И он поет их дивно. Но
Еще один случился опыт
Месье в монашьей рясе,
(возможно, был какой-то ропот
Ревнителей священства), подпоясан,
В базилике, исполненный смиренья
Брюно поет псалмы с благоговеньем
На греческом и на латыни.
Монахом быть ему доныне
Не приходилось. Образ этот
Не знающий его, за чистую монету
Вполне бы  принял, так к лицу
Ему  «священный сан» пришелся.
И было видно, как боролся 
Брюно с соблазнами мирскими.
Монаший чин теперь отныне
В копилку сыгранных ролей
Им помещен весьма успешно,
Но если пред Всевышним грешно,
Брюно отмолим мы, ей-ей!
Проект сей назван был «Волхвы»,
В Канаде сыгран был. Увы,
В России лишь немногие узнали
Как был проект задуман изначально.


К концу идет моя исторья.
А впрочем, где же тот конец?!
Брюно поёт, летит певец
В Сеул. Корейцы ждут его!
И им он дарит волшебство
Соборов, Imegine, Florance,
Не упускает ни единый шанс
Открыть себя большому миру!
Мы ждем с надеждой снова лиру
Услышать светлых песен Брюно,
И не оправившись от свуна
В него впадать готовы вновь,
Брюно для нас несет любовь,
Гармонию и силу чувства.
Ведь для того и есть искусство,
Чтоб душу согревать собой!
Так пой же, милый Брюно, пой!
Ты утешенье нам в страданье
Несешь, и радости искру,
Надежды нашей в оправданье
Покажешь нам опять игру
Своих бровей, улыбку, жесты-
Эмоций положительных букет!
И пусть пока что неизвестно,
Что ты ещё задумал, твой привет
Мы рады слышать в миг любой
И навсегда хотели б отзываться
Своей любовью на твою любовь!
Теперь уж я заканчиваю, братцы.
Meilleur Bruno!
Mon cher et mon amour!
La Russie attend a vous toujours!