Очаровательное разочарование

Что-то важное в счёте провисло...
Я увлёкся чужими дождями
и, отдав предпочтение числам
перед тысячей букв между нами,

упустил архиважный отрывок
из рождённого будущим текста
о толчке с ледяного обрыва
в новый мир, где достаточно места

для пророков, льстецов и убогих,
ненавистников, грешников, судей,
обречённых, счастливцев, безногих,
тех, кто был, кто остался, кто будет...

И прочесть мне его, вероятно,
до апреля уже не придётся.
Впрочем, август вокруг, и, понятно,
до апреля чуток остаётся.

Я прощаюсь, и в звуках несложных
нахожу еле слышное эхо
осторожных инъекций подкожных,
что случились в накожных прорехах.

Десять пальцев.
Глаза.
Два колена.
В зеркалах отбиваются блики
желтых карликов, встроенных в стены
из досок контрабандного тика,

на котором есть капельки крови
лесорубов давно погребённых
за ошибку в несказанном слове
и тоску сединой убелённых

надзирателей, бивших прикладом
по рабов полусогнутым спинам.
Это возраст.
Прощений не надо.
Я являлся себе же в купинах,

что разбросаны нынче Всевышним
по бескрайним просторам сознанья,
мне шептавшего:
- Парень, ты - лишний
в этой части Его мирозданья.

И ничто не тревожило боле
эту вечно послушную душу,
устремлённую к воле без воли.
Мир вокруг, Провиденью послушен,

обнажался легко предо мною,
искажаясь в очей зазеркальи,
где порыв становился судьбою,
просветлённой глубокой печалью

по непрожитым дням накануне
и метелям, что снова завьюжат
в белом сердце, трепещущем втуне
над бессмысленным таинством кружек

на концах моего коромысла,
что сквозь время в пространство пролезло.
Что-то важное в счёте провисло...
Что-то нужное в тексте исчезло...