Я гладила ему...

Я гладила ему бока.
Заглядывала в
зев бездонный.
Дыханье затаив, ждала
волшебных звуков.
Негой томной
в обьятья заключал
аккорд души
гитары иль рояля.
Шаляпин басом гнал
вперёд,
дубинушкой стращая
память.

Вертинский голосом
чудным
манил в магнолий рай
нескучный.
Свободы дух, як херувим,
желания множил.
Танец ручки
без перерыва и монет
почтеннейшему господину
сулил играть и петь.
Впав в плен,
внимала блюз
блаженным мимом.

Растягивая слог вдруг
глох, урвав
минутку во
спасенье
своих изношенных
подков,
завода выжав искушение. 
Скрип рычага перебирал
незримых механизмов
точки,
и вновь мелодии портал
глотал, перепевая
строчки.

Он был приобретён давно
прадедом у купца в
столице.
Торговый дом известных Ко
трещал от всяческих
изысков.
Полвека радовал семью
из многочисленных
потомков.
Был унаследован
Петром,
старшИм рождённым
безусловно.

Пластинок скромный
атрибут
был добыт правдой и
старанием.
И вот пылится милый друг.
Ушли хозяева в
мир тайный.
Нечаянным утром гостем тут
с отцом проведать
дом родимый.
И старый господин, испуг
припрятав, жаждал 
любви зримой.

Устал один. Устал молчать,
сном бредя. Жаждая
спасенья.
Явились те, кого он ждал.
Кем был любим,
теша влеченья.
Весь день играл и пел,
как бог.
Хрипел, удвоив
шарма смазку.
Тащил иглу, лишая ног в
надежде.
По всему напрасно.


Добро забрать отец
не дал.
И патефон, уныло крякнув,
прервал мелодий
чудный бал.
Слезою в сердце.
Безвозвратно.
Мой милый друг,
прощай прощай…
Не расставаться бы
с тобою.
Не прав отец.
Мне очень жаль, что
чья-то воля нам
неволей.

Бедняга сгинул в
никуда.
Он был не нужен там.
Не понят.
Невосполнимо.
Навсегда.
Был дом
снесён.
Погиб героем.

Июль- август 2020 г. Нашему патефону.