Петарды и конфетти

  В телевизоре пенилась мыльная опера по-негритянски, когда он к своему удивлению обнаружил, что жена со сбежавшим молоком на накрашенных губах ушла к другому, а носки так и остались незаштопанными.
  Она ограбила его подчистую, не забыв прихватить грабли, чтобы бывший снова на них не наступил, оставив записку на столе "Деньги всего лишь листья подлежащие ограблению!"
  Прощай безразвратное существование!
  Поднятие флага на затонувшем корабле любви отменяется, вос-кликнул в компьютере отторженец Лебедев Too Much.
  Наскоро подсчитывая в свихнувшемся от неожиданного финансового облегчения уме материальные потери, он игриво исполнил Танец Умершего из Озера Л.
  Но проклятое па-де-де так и не удалось - напарницы больше нет, а антре с адажио одному как-то не к лицу, да и не поднять с паркетного Пола Маккартни.
  Не видать ему больше по утрам надутых ботоксом губок.
  Рыбка, которую он принимал за Золотую, уплыла.
  Он ощущал нутром, пора месить новый Фарш Мажор, начинять всё с чистого несложившегося листа и дарить букеты гладиолухов избранницам в пивных барах для одиночек, сплёвывая пережёванные фразы.
  Лихо закрученные против часовой стрелки клубничные усы, напоминали ему о кайзеровском происхождении.
  Он бодро набрал телефон фрау Меркель, но на другом конце алмазную трубку не подняли.
  Возможно бояться заразиться коронавирусом, с первого захода догадался Лебедев Too Much.
  Оставался второй.
  Но он ещё не решил какой именно, пребывая в полном неведении гранулированного восприятия окружающего, когда петарды взвиваются, а конфетти  сыпятся.