Утилизация страсти

Саблю солнечного апельсина вынут из дымных ножен
захламленных халатами облаков.
Зеленый шум радости подхватывает свой дом
и сносит его в овраг,
где сны порвут его на лоскуты
и спрячут: и в бородах наших дум,
и в ветре, задувшим звук «у» в сухую бутылку.
Породистая искристая мысль загромоздит порослью сознание
кипящей цветами яблони, и ты утонешь как тонна бетона
в тысячах тонн воды на других берегах, на пределе любви,
где мази спасения холодны как изысканная столица,
отвернувшаяся от инфицированных крестьян.
Не ты смотришь сны, сны рассматривают тебя,
как всегда, кровь обманет тебя и меня.
Если долго смотреть на ноги свои,
думаешь: что это, черт возьми?
Ноги это не я, и ладони эти не я,
и мозг в голове – не я,
надбровные выпуклости, череп, суставы –
черт знает что, но не я.
Продолговатые стаи белеющих мотыльков
возносятся к лунному лику
как пыльный прах последнего пепла.
На море сияет дорога разбитых вдребезги чашек.
В котлах отчаянья плавятся наши смешные подробности,
отливаясь в блистательный сплав покоя и немоты
обезличенных свальных болванок.
На свечке трепещет сердце из плазмы и тьмы.
Все дети сделаны из пластмассы. И мы.
Невероятное злобное сердце
всасывает и выплевывает глотки,
не спрашивая, зачем это нужно.
Наркоманы внутреннего Петербуржья
пробуют отыскать смысл,
где никто не прятал его.
В конце всё становится барахлом и старьём,
любая попытка понять человека похожа на понимание куклы.
Понимаешь, что сам же и приписал.
Забывание — это убийство, такое ласковое убийство.
Пожалуй, стоит забыть всех, кого у тебя отняли.
Пожалуй, убью незаметно. 11 минут в день.
Утром со склонов горы
сползают унылые песни натянутых фуникулёров.
Заря подставляет нам губы на росах лисьей листвы.
С уст слетают блистательные секунды, искры в снегу,
шестеро чистых цветов, распростертая белка-летяга
поссорили тишину и колючие нежности кедра.
Омуты втягивают и тянут магнитное поле, кружится голова.
Девушка Лиза становится музой
и поправляет на шее мой смирительный бант.
Я позову ее как медсестру. Она меня временно увеличит,
а потом я уменьшусь, уменьшусь, уменьшусь. Исчезну.
Не беспокойся, читатель. Ничего не случилось.