Златоустое Слово. Детство. 4 часть. Облако в юбке

                Художник Александр Звиедрис.(1905-1993)******


          4 часть.


Как златоустится каждое Слово!
Душу рождает и Дух имениннит.
С грустью Пьеро вырвано снова,
Живое Перо из средины.

Живые Пределы и манят, и клинят.
Ценнее всего, что я сделаю после.
В воде серебрятся строками лини,
летит над заливом серебряный ослик,

мечтая о лунной сияющей люстре
на тёмном - небесных созвездий гроздья.
О чём бы блудливо не плёл Заратустра,
на смятых страницах батистовых простынь -

мы так безмятежны, наивны, безбрежны.
Всё! Начинаю новую жизнь!
Прошлое - к богу! Я - к своим веждам.
Знамя как небо. И больше не киснь!

Руль - это Солнце. Облако - ребус.
День мой разобран по каждому пню.
Верхний этаж оккупировал Эрос.
Город не спит. Обнажённые ню

словно русалки на озере Нарочь.
Каждая ластится ближе к огню
в сполох зарниц. И затопленный напрочь
нижний этаж... Не пристало Коню

в новом пальто долгополом средь арок
в луже валяться, измазав броню.
Скатерть крахмальная, белая... Чарок
столько, сколь пар на последнем краю.

Загримированы город и я.
Вызревших снов прорезаются ростоки.
Токи Земли проникают в меня.
Стала поэтом до сердца и потрохов.

            * * *

Были и Знаки в Детстве! Лото
мешка полотняного с магией Чисел.
Взрослые игры... Выпало то,
что просвещало, а вовсе не кисло.

Радио-точки круглый абрис
висит на стене, говорящий и радостный.
О, Госпожа! Остановись...
Танцуешь "под классику" счастливо-яростно.

Китайская скатерть атласная, жёлтая.
Расшитые шёлковой ниткой цветы
и птиц экзотических клювики с холками.
Детства цветение! С ним я "на ты".

В комплекте - кровать с покрывалом таким же.
По розовой глади пальчик скользил.
Полотенца махровость. Китайское. С ним же.
Гордились мы дружбой с Китаем. Кропил

дождь тёплый и летний, с доверием к Мао.
Политика твёрдая - всех уважать!
Стабильностью Сталина жива держава.
Советский Союз. От гордости - встать!

Играющий гимн в Шесть утра - это круто!
И Красная Латвия! Флаг был один.
Что мне до "Фауста", коль перламутрм
ракушек берег светился, Един!

Ковёр на стене "с первой получки".
Кровать с вензелями. И несколько книг.
Пять-шесть, или десять, возможно, до кучи.
И статуэтки... с намёком интриг.

Всё было по моде Пятидесятых.
Родители молоды. Пик Красоты!
Чертили чертёж только сами, без взятки.
Крой и шитьё были с мамой "на ты".

Приезды сестры из города Минска
"на лето". Подвластны для нас берега.
Всё Лето на пляже. Без всякого риска
из-за границы шмотки. Ага?!*

С каждой получки новое платье.
Да всё шелка!.. На вишнёвом - горох
белый и крупный. Мода в распятье
Жизни, желанно-стабильной как вдох!

Воздух морской обаял меня с Детства.
Все по-соседству дружили. Гулять
нам во дворе было так интересно.
Новшеством стал Butterbrot,* опознать!

Бабушка мне говорила, как тонко
мажется масло, чтоб в городе жить!
"Даа... ты умеешь!" - сказал Валя** звонко.
Папин был брат младший. Надо дружить.

Кров предоставить, постель и заботу.
"Корпус морской" он заканчивал здесь.
В море пошёл по следам брата.*** Квотой
было: устроиться в Риге! Прочесть

много тогда довелось и запомнить.
Музыки звук?.. Вмиг - балетные "па"...
"Нет. Балериной не будет. Не скромно
бегать по сцене как "ню" в па-де-па."**

Был ещё средний брат.**** Служба в армии.
В Латвии - часть. Выходные - у нас.
Все из Кубани - к отцу! Это Карма.
Печка, блины, бабушкин квас.

Часто посылки из Беларуси
и из Кубани. Кто-то же слал...
Сало и семя. Сухофрукт "во вкусе",
знатным компотом всегда колдовал.

Папа работал, а мама училась.
Могла стать моделью! Последний аккорд -
экзамен, когда шаг на подиум - сбылось!
Эта мечта - на мгновенье. Узор

юбки прекрасной, белой и пышной,
чёрный горох бархатистых "зрачков".
Подиум честный. Оценка - высшая!
Кто бы пройтись так как мама готов?!.

Вот оно, Счастье, журавликом в небе.
Только синица осталась в руке.
Надо же думать было о хлебе,
рыбе копчёной... Салака "в пике"

так золотилась в коптильне-сарае.
Запах разносится на берегу.
Жили прекрасно. Воскресные раи...*****
Помню гостей, и себя на лугу.

Эти прогулки с фотоаппаратом.
Плёнка проявлена. Вот и печать.
Папа увлёкся. Снимал меня рядом
с мамой и бабушкой. По-зи-ро-вать!

Детство присело в сонные дюны.
Всё вспоминаю. Подробностей - тьма.
Глазок Анютиных - бездны! Мы юны.
Ходим, гуляем. Трав вокруг кутерьма.

Все латыши говорили по-русски.
Жаль, а иначе все знали б язык.
И на столбах - качели, искусно
сделал отец и зудожник. Воды -

целое море! Воздуха, солнца,
радуг и гроз - вековечность на Ять!
Видела сад-огород  в рост и с понтом.
На "час" закрыли. Нельзя погулять.

Бабушка тоже в лагере детском
честно работала. Как не любить!
Вместе бывали в церквыи Казанской.
Свечи - за умерших. Нам же - чтоб жить!

               * * *

Вот она, жизнь, пронеслась в разнарядке.
Утром - читать, и стихи поучить.
Год был Четвёртый. Книг бремя - сладко!
В библиотеку просила сходить.

Улица та же... В пятиминутной
этой хотьбе отказать не смогли.
И с дядей Валей, всерьёз или в шутку,
мы подошли, не спеша уходить.

Года Четыре?!. Таких не записывают.
"Разве умеет ребёнок читать?!"
Да. Я умею. Сказала кака крикнула.
Дали мне книгу. Открыли. Страдать

мне было не о чём. Я прочитала.
Библиотекарь "с квадратами глаз"
меня записала! Сколько брать? Мало.
Всё в один час я смогла прочитать.

- Снова пошли,- попросила настырно.
- Дай хоть два дня, со стыда не сгореть.
Через два дня пошли снова мирно.
Выбрала книги, чтоб поднатореть

на этом поприще. Было мне мало.
Папа, о, блеск, подарил мне портфель.
Значит, учиться пора! И пристала...
Школа латышская. Как же теперь?!

Я не послушалась. Утром проснулась.
Новый Букварь положила в портфель.
В новое общество я окунулась.
В школу вошла. В классе села, поверь!

Первая парта. дети с оглядкой.
Вошла педагог. Начинался урок.
Она улыбнулась, как будто с загадкой.
Звонок прозвенел. Я же - тише сурка.

Ну а потом вернулась из школы.
Всем рассказала. Удивлены
взрослые были "честным помолом"
рассказов моих пред началом Весны.

Я напишу продолжение в части
следущей. пусть только сбудется день.
К Знанию страсть развивалась напастью.
Все удивлялись, как мне не лень.

Что-то ветра всколыхнули наверно.
Волнами воспоминанья пошли...
Солнце палит. В нём я прячусь от скверны.
Чистое Детство как парус стоит.

                12 августа 2020 года

*Бутербро;д (от нем. Butterbrot — хлеб с маслом) — закуска, представляющая собой ломтик хлеба или булки, на который положены дополнительные пищевыет продукты.

**Валентин Синицын - младший брат отца, был моряком в латвийском торговом флоте, впоследствие работал дальнобойщиком на Юрмальском предприятии, делающим лодки,
развозил их по разным республикам Советского Союза.

***Старший брат - мой отец, Виктор Никитович Синицын. Отслужил 7 лет на военном корабле в Краснознамённом Балтийском Флоте, был боцманом. В послевоенное время разминировал Балтийское море от фашистских мин. Ветеран ВОВ.

****Средний брат - /всего три/, Василий Никитович Синицын. Художник. Служил в армии в Латвии, впоследствиии закончил Латвийскую Художественную Академию. Мастерская - известного латвийского классика-мариниста Звиедриса.

*****Каждое воскресенье у нас бывали гости. Прежде всего родственники. Дядя Иван Лукьянченко, папин двоюродный брат, моей бабушки Анисьи племянник, сын её родного брата, которого белогвардейцы в Гражданскую войну сварили в котле; с его женой Валентиной, коренной рижанкой, в то время работавшей директором знаменитого кинотеатра "Палладиум" на улице Суворова /теперь А. Чака/, в котором, единственном в Риге, было внутри кафе. И их дети, мои троюродные сестра Тамара и брат Юрий. Они жили в самом центре Риги, на улице Бривибас /Свободы/, в знаменитом большом и длинном чёрном доме на целый квартал, над Матвеевским базаром. Помню, когда мы приезжали к ним в гости, я выходила на длинный балкон над самым базаром, откуда были хорошо видны толпы снующих покупателей между рядов с овощами и фруктами, так как балкон находился на втором этаже. Квартира была двухкомнатная, с высокими потолками и разделённым сан.узлом. Дядя Ваня, как мы его называли, служил в НКВД, приехавший в Ригу с конца 40-х годов/дату надо уточнять/ и отлавливал латышских "лесных братьев", противников Советской власти, вплоть до конца 50-десятых годов.
     Вторая пара гостей - дядя Вадим, сослуживец отца по морскому флоту, с которым они дружили на протяжении всей жизни, с его женой Милой, который стал моим Крёстным отцом. Красавец-мужчина, к тому же гармонист. Частенько гармонь бралась с собой и песни пели за столом часами, пока все любимые не перепоют.

/Впоследствие эта подробная ссылка будет отсюда убрана, после того как этот написанный материал я использую в прозаических воспоминаниях об этом времени./

******Александр Звиедрис - латвийский классик, самый известный художник-маринист.
Учился живописи у Д.Гайлитиса (с 1928), на курсах рисования Латвийской художественной академии у К.Бренценса (1934-1935), в студии Я.Р.Тиллбергса (1938-1940).
В мастерской которого учился мой дядя, Василий Синицын, известный художник, тоже маринист.
_________________________________

*Поэма "Облако в юбке".

Пролог. "Облако в юбке".
http://stihi.ru/2020/08/06/4128

Анемон. 1 часть.
http://stihi.ru/2020/08/07/3456

Годы Учений.2 часть.
http://stihi.ru/2020/08/07/4247

Судьбу обожествляя. 3 часть.
http://stihi.ru/2020/08/09/4111

Златоустое Слово. Детство. 4 часть.
http://stihi.ru/2020/08/15/3557

Строим Армагеддон. 5 часть.
http://stihi.ru/2020/08/16/2099

Взял в руки аллею как тонкий бокал!6 часть.
http://stihi.ru/2020/08/20/3324

Скатерть Самобранная.7 часть.
http://stihi.ru/2020/08/23/2643

Просветлённая пасмурь.8 часть.
http://stihi.ru/2020/08/29/2526

Сквозь прозрачность Времён.9 часть.
http://stihi.ru/2020/09/04/1496

Бархат Сезона.10 часть.
http://stihi.ru/2020/09/08/2663

Рубина ярь.11 часть.
http://stihi.ru/2020/09/10/3413

Извержения прибалтийские. 12 часть.
http://stihi.ru/2020/09/10/4176

Прамень.13 часть.
http://stihi.ru/2020/09/12/4597

Лучезарное зарево.14 часть.
http://stihi.ru/2020/09/13/2226

С душой Марсельезы.15 часть.
http://stihi.ru/2020/09/19/2209

Одарили небом.16 часть.
http://stihi.ru/2020/09/23/2901

Гора Света.17.
http://stihi.ru/2020/10/13/3836