Развод

в дверь позвонили. ирина открыла. на пороге стоял толя – её муж.

- здравствуй.

- здравствуй, толя. ты как тут? ты же умер.

- и что? мы же не развелись. у меня и ключи остались. но я решил позвонить, вдруг ты не одна.

- одна.

- тогда, может быть, я войду?

ирина посторонилась, пропуская его в маленькую прихожую, которая служила одновременно и кухней. толя сел на подоконник. это было его излюбленное место, когда он был ещё жив и они жили вместе.

засвистел чайник.

- будешь? – спросила ирина.

- давай.

толя вынул из кармана сигареты, спички. чиркнув спичкой, хотел уже прикурить, но остановился и спросил у неё:

- можно?

- да кури. – он прикурил и огляделся в поисках пепельницы. пепельница стояла на том же месте, где и всегда. толя улыбнулся, отхлебнув из кружки обжигающего чая, спросил:

- а дети где?

- у мамы. садик опять на ремонт закрыли.

- жаль, хотел повидать. как сама?

- работаю.

- а на личном фронте?

- я бы не хотела с тобой это обсуждать.

на личном фронте наметились, кажется, положительные сдвиги. мужчины, конечно, были и до этого, да всё какие-то изначально временные. один вообще с первого свидания стал звать замуж, а как узнал про двух детей, так испарился в мгновение ока. она его больше вообще никогда не видела, хотя ни к чему не принуждала.

а этот, последний, был другой. от него веяло серьёзностью. и он казался по-настоящему влюблённым в неё. это было приятно. ирина устала быть одна, но боялась завести серьёзные отношения. да и витя был ещё не свободен.

хотя там, где-то далеко там, уже ничего и не было, но штамп - был. а жить с женатым, хоть и только де юро, мужчиной ей не хотелось.

- но я же, всё-таки тебе не чужой. мне хотелось бы, чтобы у тебя было всё хорошо.

- тогда не фиг было пьяным купаться лезть! тогда бы и я была при муже и дети не были сиротами!

ирина почувствовала как скрипнули у толи челюсти. камень попал в цель. вспыхнувшая злость в груди тут же погасла. она тихо сказала:

– извини.

- тебе не за что извиняться. ты абсолютно права. и если бы можно было что-то изменить, я бы больше ни глотка пива не сделал, не говоря о чём-то более крепком. но что сделано, то сделано - не изменить.

- я не хотела. – ирине было стыдно за боль, что она причинила ему своими словами.

- я что заходил-то, - сказал толя вставая, - чтобы ты знала, чтобы детям сказала, когда подрастут, что я вас всех очень сильно люблю и хочу, чтобы вы были счастливы. чтобы тебе встретился при-личный человек, которого бы ты смогла полюбить и быть с ним счастлива. чтобы он смог, вместе с тобой, воспитать из наших пацанов настоящих людей, раз уж я не успел. не сумел.

он понурил голову и взялся за ручку двери. ирина рванулась к нему и обняв, уткнулась носом в его грудь, вдыхая такой знакомый запах. его запах. а говорят, что запахи не снятся. он гладил её по волосам, она плакала.

- да, и это, – толя чуть отстранился. ирина посмотрела на него снизу вверх. он, немного смущаясь, посмотрел ей в глаза: - я там это, типа жениться собрался. встретил женщину. одному-то плохо. она хорошая. ты меня, думаю, понимаешь. вот меня и отпустили, чтобы мы, как бы это, развелись что ли. ты не против? ты здесь, я там...

- хорошо толя, я тебя прощаю. тебе надо идти?

- да время на исходе. жаль, пацанов не увидел. – в уголках его глаз наметились слезы. он накло-нился и поцеловал её в губы. – прощай. и не поминай лихом.

дверь захлопнулась. ирина осталась одна. она отхлебнула остывшего чая и посмотрела в окно. по тропинке, от подъезда к калитке шёл толя. он оглянулся, посмотрел на неё, и махнув рукой, вышел на улицу.

в комнате зазвенел будильник. начался новый день. надо было просыпаться.
2012