Где-где? В Караганде! Часть пятая

Иллюстрация: "Наркомовская" гармонь.

                V.

Лихой гармони радующий звук
Раздастся утром рано в воскресенье
С лучами солнца. Всё зальёт вокруг,
Символизируя собою пробужденье.
Знакомые мелодии играет гармонист,
Умело пальцами скользя, перебирая кнопки,
Вслепую переходит он с регистра на регистр,
Движенья рук его уверенны и лОвки.
В привычном ритме раздвигает он меха:
Сначала вширь, как вздох груди глубокий,
И снова собирает их, совсем или слегка,
Аккордов ряд рождая, низкий и высокий.
Рапсодии с гармони льются, будто бы с небес.
Меняет жанры – марш, романс и твист,
Частушки, вальс, кадриль и полонез -
Петюнчик – Петя, поселковый гармонист.
 
Откуда взялся он, кем был, не ведает никто,
И я о нём лишь очень смутно вспоминаю,
Как он сидел в потёртом зэковском пальто (1),
Гармонь свою родную крепко обнимая.
Сапог его кирзовых уж давно потерян лоск,
Лицо смешливое, округлое, лиловое от водки,
С глазами узкими, и рук отёкших воск.
Расстёгнут ворот у военной гимнастерки.
Где встретил он свою любовь – гармонь?
Кто научил его, и где, играть так виртуозно?
И почему умел в сердцах он зажигать огонь,
И в знойные летА, и в январе морозном?
А, может, встретил он свою гармонь в тот год
Суровый, в сорок первом взял её в ладони,
Из тех, которые отправили на фронт,
Почти ста тысяч новеньких наркомовских гармоней (2)?

Его гармонь, я точно помню, раненой была:
Прострелены меха, зацеплены осколком.
Она в бою отчаянном собой Петра спасла,
Заботливо была зашита стёжками из шёлка.
Подкрашен корпус, грубо восстановлен лак,
Оставив шрамы на гармони чёрном теле.
Едва заметный свист в израненных мехах
Аккомпанировал Петюнчику свирелью,
Когда играл он на всех свадьбах дворовых,
Которые три дня подряд порой справляли,
И музыканту не платили, не давали чаевых,
А только стопкою за стопкой наливали.
Играл на рынке он всегда на выходных,
И в пляс пускались завсегдатаи пивнушки,
Так отдыхая от тяжелых будней трудовых.
Торгуя, подпевали Пете бойкие старушки.

А может быть, гармонь с ним в лагерях была,
Своею музой узников в Карлаге (3) утешала,
И жизни их собою сохраняла, берегла,
И веру в правды торжество внушала.
Петюнчик с ней не расставался никогда,
В гармонии с гармоникой своей он жил,
В печалях, радостях, повсюду и всегда
Он бережно её, как женщину, носил.
Играл на ней он рок-н-ролл и блюз,
Романтики шестидесятых добрые хиты,
Известные на весь большой Союз,
Напевы лёгкие тех лет эстрадной суеты.
И песни детские он пел, играл, как мог,
Своею искренней и неподкупной добротой.
И был при всём при этом беден, одинок,
Открытый человек с открытою душой.

И как-то в январе была метель, потом мороз.
И после вьюги этой гармонист исчез.
Домой он не дошел, в пути замерз,
С гармоникой своей поднявшись до небес.
Гармонь его подругой верною была,
Спасла на фронте и в концлагере хранила,
Но вот согреть собою в стужу не смогла,
И вместе с ним она навек застыла.
Но с той поры вовсю пошла чудесная молва,
Что в январе под тихим звездным небом
В том месте музыка слышна: гармонь жива,
О гармонисте плачет белым снегом…
Не вычеркнуть из детства памяти моей,
Как мимо рынка проходя, почти украдкой
От своих школьных, в беззаботности, друзей,
Я пять копеек положил в Петюнчикову шапку. 

Примечания:
1)По свидетельствам моего деда и отца, освобождаемые в 40-50-е годы из сталинских лагерей заключенные экипировались длинными черными плащами или пальто, в том числе и для того, чтобы можно было легко контролировать их передвижения по стране.
2) Согласно приказу Народного комиссара обороны СССР, в 1941 году было изготовлено и отправлено на фронт для поднятия боевого духа бойцов Красной Армии до 100 тысяч гармоней.
3)Карлаг, Карагандинский лагерь - один из «островов» сталинского «архипелага Гулага», сейчас там работает музей жертв политических репрессий 30-50х годов ХХ века.