Секунда, две - какой пустяк

I

Заныл на правой ахиллес.
Вокруг непроходимый лес.
Есть неподдельный интерес
бродить в чащобе!
Уже «десятку» прошагал,
пора устраивать привал,
и если бы не захромал,
прошёл ещё бы.

Но жила ноет и зудит,
мужскую память бередит
и возвращает снова
в молодость лихую –
в Афганистан, на перевал,
когда с отрядом выживал,
когда в засаду вдруг попал тогда глухую.
II

Мы шли с задания впотьмах.
Рассвет запаздывал в горах.
Тропинка путалась в ногах,
вверх-вниз петляла.
Обрыв к скале нас прижимал,
но, соблюдая интервал,
разведка двигалась цепочкой
и молчала.

Вдруг показался поворот,
за ним площадка, и вот-вот
немного времени пройдёт,
и по приказу
за нами вышлют вертолёт,
и если группе повезёт,
то без потерь вернёмся мы
на базу.

Я третьим шёл в цепочке той
и потому сейчас живой, –
кто первым был и принял бой,
 смерть принял сразу:
лишь он шагнул за поворот,
как тут же очередь в живот
ему какой-то моджахед всадил,
зараза.

Отряду некуда уйти –
скала и пропасть на пути,
назад нельзя – нас расстреляют, как мишени.
Исход один – рывок вперёд!
Кто шёл вторым – его черёд,
и он метнулся на площадку
без сомнений.


Да не в горах же нам лежать!
Мозг перестал соображать,
«на автомате» я работал,
как машина:
все тренировки много лет
во мне впечатали свой след –
в тот самый миг я распрямился,
как пружина.

Прыжок вперёд и кувырок –
я на площадке. И отвлёк
тех, кто таился за ближайшею скалою.
Вся группа ринулась за мной,
быть может, в свой последний бой
и там лоб в лоб столкнулась
с группою чужою.

Душманы – в трёх шагах от нас!
«Вперёд!» – последовал приказ:
начался бой в горах, жестокий, скоротечный.
Крик, мат, визг пуль и хруст костей,
летели зубы с челюстей,
и для меня казалась схватка
бесконечной...

Тот бородач, что предо мной,
кинжал вдруг вынул за спиной
и тут же сверху рубанул с истошным рёвом!
Но я подставил автомат,
крутнул налево и назад –
кинжал я вырвал, но и он был
тренирован.

И, как факир, из балахон
другой извлёк ножище он –
но и его я тут же выбил автоматом.
Мне б застрелить его давно,
да ведь своих вокруг полно,
и очень быстрым оказался
«дух»  косматый.

Душман подался чуть назад;
со страшным криком: «На-ка, гад!» –
ногой в живот ему немедленно я врезал.
Но, мимо ногу пропустив,
за пятку тут же ухватив,
он ловко снизу ахиллес ножом
подрезал.

Да что там – целый арсенал?!
Я видел и не понимал,
откуда он их вынимал из-под одежды.
Когда же третий нож достал
и ахиллес мне подрезал –
на миг в сознании моём
ушла надежда...
 
Он бросил ногу, я упал,
душман стоял – торжествовал;
и вот уж кинулся добить одним ударом...
Но эта пауза в бою
спасла реально жизнь мою –
судьба в тот миг преподнесла
большой подарок.

И продолжая так лежать,
я блок поставил от ножа,
пытаясь руку удержать что было силы.
Хрипел его вонючий рот –
«дух» был уверен, что дожмет,
но получил удар в живот
за всё, что было.
 


Секунды, лёжа на спине,
тогда возможность дали мне
достать свой нож и нанести удар победный.
«Дух» застонал и весь обмяк.
Секунда, две – какой пустяк!
Но вот – лежит и остывает
враг зловредный.

Вдруг стихло всё, лишь чей-то стон,
и лишь тела со всех сторон
повсюду
беспорядочно валялись.
Я сел, засунул нож в чехол,
площадку взглядом всю обвёл
и осознал тогда, что мы
в живых остались.

Свою и вражескую кровь
ладонью вытирал я вновь;
нога была как не моя –
свисала жила.
Отряд изранен был, но жив,
один погиб за коллектив,
но убедился я, спецназ –
то наша сила!

«Вертушка» вывезла отряд,
в который раз уже подряд,
пускай что хочешь, говорят –
есть Бог на свете!
«Ахилл» зашили на ноге,
но он напоминает мне
Мой первый бой, когда пришлось
душманов встретить.

Декабрь 2018 – январь 2019 г. Орск