Глаза в глаза

Порой бывает, что во сне,
Себя я вижу на войне
И просыпаюсь весь в поту посреди ночи.
С тех пор прошло немало лет,
И тех ребят давно уж нет,
С кем я в песках встречал рассвет, их жалко очень.

Я то стреляю, то бегу,
А то патроны берегу,
А то вступаю в рукопашную с душманом.
И, как из старого кино,
Приходит часто всё равно
Одна картина, словно море из тумана.

Афган. Жара под сорок пять.
Но мне с отрядом наплевать!
У нас задача – выйти в заданную точку.
Пять человек идёт со мной,
И шесть – охраны за спиной.
Мы чёрной змейкой следом в след ползём из ночи.

«Исчезнуть!» – сверху дан приказ.
Через секунды нету нас.
Бархан засыпал плащ-палатки, как могилы.
Лежим и смотрим через щель,
А сверху – жёлтая метель.
Струится пот, не продохнуть, и нету силы!

Душманы въехали в кишлак,
Что в сотне метров, где-то так,
И вырезают всех подряд, всех без разбора...
А нам приказ: «Лежать и ждать!
Ничем себя не выдавать!»
И мы лежим и ждём в песчаных душных норах.
За крайним домом кишлака
Душмана крепкая рука
Рубила тесаком девичью шею.
И в мою сторону палач
Пнул с силой голову, как мяч.
Застыла в жилах кровь, я мёрзну, цепенею!

Глаза открыты. Мёртвый взгляд...
«За что?» – они мне говорят.
В ответ – смотрю глаза в глаза, язык немеет.
Мне испариться бы сейчас,
Чтобы не видеть диких глаз,
Где пылью заносило нас, где смертью веет!

Всё стихло где-то через час.
«Отряд, вперёд!» – пришёл приказ.
Повылезали, вышли к цели, ждём «вертушек».
Ми-8 сделали зигзаг,
Внизу пустой стоял кишлак...
А мне казалось, что мозги «снесло с катушек».

Я пил подряд недели две...
Чтоб в поседевшей голове
Стереть тот день, стереть кишлак и ту девчонку!
И снова «принимал на грудь»,
И уставал, чтоб хоть заснуть,
Но этот взгляд сидел во мне и жёг печёнку!

«Излечит время!» – говорят.
Но до сих пор вот этот взгляд
Меня преследует, и слышу крики эти...
Пусть будет проклята война!
И те, кому она нужна!
Пусть на Земле цветёт весна, и пляшут дети!

27.01.2016 г., г. Орск