осы

однажды я полюбил девушку, звали ее 4 и у нее был птичий нос. она не могла отличить день от ночи, реальность от сна и вилку от ножа, но зато очень хорошо разбиралась в музыке, которую кроме нее никто не слышал. у 4 были звери: кошка Собака, собака Рыбка и чиж по имени Чиж. хорошие звери и птицы. 4 пила чай с корицей по утрам и разговаривала со своими друзьями. иногда в знак любви Собака приносила к постели 4 дохлую мышь. а чиж пел песни Муджуса; впрочем, никто этого не слышал. 4 смеялась ароматно, а пахла снами и каким-то фруктом, которого я не ел, но всегда любил. во время секса 4 закрывала глаза, и казалось, что она теряет вес, становится прозрачной и исчезает — впрочем, она даже говорила мне это. "милый, я сегодня опять растворилась и смешалась с воздухом, светом ночника, твоим дыханием, слюной, спермой, чаем в кружке, августовской луной, землей, памятью, саундтреком твин пикса, книгами, рекой". в такие моменты я брал телефон и все записывал, как Карлос Кастанеда за Доном Хуаном. а Рыбка смотрела на нас со своего места — старая мудрая собака, которая знала, что Собака просто охотилась, но не была голодной, что Чиж просто приманивает самок стрекотаниям и не слышал ни о каком Муджусе, а сама она скоро умрет. а еще она знала, что у 4 есть любовник, к которому она и сбегала во время наших занятий любовью (наших ли). и то, что с точки зрения собаки все это совершенно не важно. все пройдет: и любовь, и время, и жизнь. не останется ничего прежнего, но при этом все останется прежним, если долгое время вглядываться в мир с собачьего места. с кошачьего места. с птичьего насеста. в этот момент Рыбка увидела, что все предметы в комнате будто бы погрузились в какое-то желтоватое свечение, принимавшее форму пузырей. сотни пузырей подхватили книги, телефоны, простыни, нас с 4, а пространство между пузырями заполнили искры, напоминающие ос, беспорядочно ударяющихся о пузыри. осы атаковали свечение, пытаясь пробить оболочки, желая добраться до содержимого. и несколько тысяч искр, собравшись в рой, таки прорвали свечение, защищавшее собаку. у Рыбки потемнело в глазах, и последнее, что она увидела, было комнатой, в которой все стало другим, будто вывернутым наизнанку. но при этом осталось тем же, чем и было. мы все лишь то, что мы есть, до тех пор, пока не случится то, что случится. тот же рой подхватил Рыбку и унес на себе туда, где все случившееся не важно. настанет день, осы придут за каждым. мы не видим это свечение, что нас охраняет. но оно есть. даже, наверное, так: свечение — это единственное, что на самом деле есть. Собака вскоре тоже умерла. хорошие птицы и звери. 4 я разлюбил. судьба Чижа мне неизвестна. единственное, что я хотел сказать этим, что жизнь не так плоха, чтобы уходить из нее раньше срока. когда-нибудь осы непременно вернутся за всеми нами. и вот тогда будет пора.