Диоген

Нечаянный аскет электрического века
Смотрит в раскалённое молитвами небо.
Нестяжатель поневоле,
Адорантом застывший перед прохожими.
В его мире, лишённом зеркал и икон,
Только слепцы знают Бога в лицо.
Две из четырёх стихий позади,
Но звон мелочи
В измятом пластиковом стакане
Отрицает стоны медного горна.
Медленно тает снежная шаль облаков,
И чрево Господне
Вскрывается часовой стрелкой
По шву горизонта.
Камо грядеши, новый Диоген,
Ползущий скарабеем
По ленте Мёбиуса ночных улиц?
О чём шепчет твоя сиамская тень?
Свобода в её мёртвых губах
Есть отсутствие имён и карманов.

Божий холодный огонь
Слепо пылает на луковицах церквей.
Пятна серебряной оспы над головой
Заражают стекло и воду.
Пронзая лучом небесную сферу,
Звёздный осколок целится в горло,
И бродяга наконец вспоминает
Предпоследнюю букву алфавита,
Засыпая на крыше гигантской ротонды,
Изваянной на атлантовых столпах.
Её триединый зодчий расскажет ему,
Что за тысячи лет
У людей исчезла нужда в древесине.
Они научились делать железные бочки
И цинковые гробы.