Кондрат и Белка

-Слышь, Кондрат, ты чего весь в печали? Вроде не старушка?

Белая лошадь, изящно подперев нижнюю челюсть копытом, сочувственно смотрела на грустного Кондрата, уже пять минут сидевшего молча, в обнимку с кружкой.

-Да, ты понимаешь, Белая, дурака я свалял. Поспорил с Кащеем, что смогу его схватить,…а он..эх…разобрал себя на косточки, и выскользнул из моего захвата! А теперь я ему должен 128 душ доставить, да ещё таких, чтобы никто их особо потом не искал! И условие поставил дорожников и сантехников не трогать! Мол, очень они на Земле нужные. Без них никуда! Эх! Да что ж делать-то?! Засмеёт ведь костлявый! Застыдит!

-Эка беда! Да мы сейчас тебе хоть тысячу пригоним! И никто их не хватится, а может, ещё и рады будут!

Белая лошадь залихватски заржала, и с ближайшей сосны ей на  спину спрыгнула Белка:

-Что? Опять туда же? На Площадь?

-А куда ещё? В том здании столько бесполезных душ заседает, что даже если всех прихватим, никто не хватится, разве что у нотариуса, когда завещания станут читать, вспомнят.

-А мне парочку выделим?

-Слушай,…нет, ну я, конечно, ценю твою помощь, только с какого ума ты свести хочешь? Там ведь его кот наплакал! Одни инстинкты!

Белка пригорюнилась… Кот лицемерно утер лапкой глаз. Дурак валялся на лавочке. Кондрат грустил.

-А! Скачем!

По проселочным дорогам азартно подскакивая в седле, Белка громко, не очень мелодично, зато с душой  горланила песню Любэ:
«Мертвые с косами вдоль дорог стоят».

Мертвые вздрагивали, и салютовали своими косами.

На следующее утро в изрядно опустевших коридорах и залах присутственных мест свободно гулял Ветер, радуясь простору.

Отсутствия чиновных личностей никто особо не заметил. Только спустя какое-то время, стали поговаривать, что казна государственная вдруг пополняться начала. Ну, и в нотариальную контору приходилось часто наряды полиции вызывать, ибо драк и ссор наследники чинили много.

А довольный Кондрат, схватив всех пригнанных лихими друзьями дяденек и тетенек в костюмах от Версачи и воняющих иноземными парфюмами, странного колорита, отдал долг чести Кащею.

Друзья, часто наблюдали, как тот запрягал пустые души в повозки, и с молодецким криком:

-Эх, дубинушки, ухнем!

Гнал очередную повозку со златом в своё хранилище. Зачем оно ему? А это вы у него спросите. Мы ж сейчас совсем о другом рассуждали.

О долге чести, ненужных душах, и казне государственной, от едоков освобожденной.