Казимиру ди Абреу. Секреты

В моей душе – огонь восторженных симпатий,
Нет в мире тех, кто был с Амуром незнаком;
Кто испытал любовь и сладкий вкус объятий,
Желаньем тайной поделиться иногда влеком.
Цветок моих мечтаний молода и совершенна,
Как лилия, чей лик готово солнце озарить.
Но где она живёт, меня простите, джентльмены,
Я не хочу, я не могу, и я не должен говорить!

Прекрасны и лицо, и платье, горделивая осанка,
А губы – словно роза, речи – сладкие как мёд.
Роскошны косы длинные, свободная вакханка.
Ступни как у ребёнка, тонкость талии влечёт.
Её глаза сияют светом драгоценного сапфира,
Как море синие, способны чистотой пленить.
Рекут ли правду или ложь поведают ли миру,
Я не хочу, я не могу, и я не должен говорить!

На сказочном балу вчера вальсировал я с нею,
Возрадовались ангелы, и прочь ушла печаль!
В изящном лёгком танце, как сильфида или фея,
С лица красивого слетела белоснежная вуаль!
 – О, что за ночь! О, что за бал! Невинное дыханье
В безумном вальсе щёки мне смогло воспламенить.
О чувственных речах её, охваченных желаньем,
Я не хочу, я не могу, и я не должен говорить!

Потом в моих руках она остановилась не спеша,
Из залов убежали мы, из мира словно прочь!
В плену усталости своей была на диво хороша
Она в истоме сладкой, умирая от любви в ту ночь!
–  О, что за ночь! Волшебный праздник, томный лик,
Омытый лунным светом, никогда мне не забыть!
Но как к коленям белым и груди тогда приник,
Я не хочу, я не могу, и я не должен говорить!

Возвышенная ночь! Была любовной негою объята
И тайнами полна, которых до сих пор не разгадал;
Струились стоны моря и долин цветущих ароматы,
Дышал тогда любовью, от любви безумной умирал!
Клянусь сейчас… вот слово, что серьёзен и не лгу!
Я слышал её вздохи, мне вовек их не забыть…
Про эхо нежных вздохов, что в душе я берегу,
Я не хочу, я не могу, и я не должен говорить!

В тот миг на речке звонко баркарола прозвучала,
Плыла бесшумно лодка, и красиво пел гребец
Под звуки старой флейты: «Летними ночами
Звёзд много, море сделал ласковым Творец!»
А голос гондольера гармоничный, что я слушал,
В той песне повторял, что «жить – значит любить!»
И если отвечали тому гласу наши души –
Я не хочу, я не могу, и я не должен говорить!»

От страха трепетали мы… уста были безмолвны,
Лишь слышалось биение чувствительного сердца!
А груди белоснежные вздымались, словно волны…
Пылали губы страстью, их огонь смог разгореться!
Потом… но больше не готов поведать вам про это,
Сеньоры, буду тайну свою бережно хранить.
И здесь поставлю точку! О любовных тех секретах
Я не хочу, я не могу, и я не должен говорить!