Засранец. Californian dream

Если поэзия -- омут,
то я лепил из ила стихи.
Со временем понял,
что ничего не знаю я о любви...

Но возводил образы,
кидался в каждую комьями грязи.
На том затерянном острове,
в итоге, один я остался,

как человек опоздавший на поезд,
на котором вдаль уехали все.
Мечтать однажды о звездах,
ныне грезить о человечьем тепле,

о простом человечьем тепле,
об уюте: одеяле, постели:
засыпать, прижавшись к тебе,
когда вне дома воют метели.


Но я не такой...

Я, скорее, поперек горла нож,
ссадина, на которую вылили спирт,
перед важным поединком trash-talk,
варево, что синей краской кипит.

Говорить с тобой о мечтах,
о поэзии, танцах --
гомерический хохот похотливых богов.
Грязные позы двух мерзких засранцев --
вот, что для меня означает любовь.

Пить спирт, кушать сосиски
под Metallica -- Whisky in Jar.
Иные стихи от меня --
лишь лизоблюдство, подлый обман.

А я устал от вранья, ты знаешь.
Притворство мне ныне претит.
Обойдя пол мира, скиталец,
как с тобой всегда думали мы,

не найдет людей отвратительней.
Но все-таки мы люди, не твари,
что могут подло вонзить тебе
кол, вгрызться в спину клыками,

изменять, предавать, будто не были,
никогда знакомы, близки, как друзья.
Мой мерзкий засранец, где бы ты
не находилась, я буду всегда за тебя.