Что такое любовь?

Недавно я решила прояснить в интернете, что такое любовь.
И обнаружила несколько видов любви по ссылкам на античность:
   
Прагма — любовь рассудочная, любовь – обмен, основанная на действии, строящаяся на чувстве собственного достоинства и требовательная к партнеру. Существует только если каждый что-то делает для другого.
 
Сторге — любовь похожая на родительскую, привязанность, нежность и дружба, любовь равных.

Людус  — любовь-игра, похожая на флирт, времяпровождение.

Эрос — страстное чувственное притяжение, эгоистичная любовь, любовь-жажда, романтика.
 
Мания — то, что развивается из людуса и эроса, одержимость, греки считали такое чувство наказанием богов.

Филиос — принятие, расположение.

Агапе — божественная любовь, безусловная любовь, бескорыстная любовь, преданность, уважение, прощение, очень долговечная.

Вообще, я знаю, что любовь,это способность, качество.

Получается, что современный человек слишком сильно переносит значимость в любви со способности на объект. Так что даже думают, что это сам объект любви задает чувства.

Античные люди напротив уделяли больше внимания не на объекты, а на сам характер чувств, предполагая, что объект все-таки может оказаться случайным.

Но это в античности...
Пока я пыталась это как-то понять и разложить по полочкам возник образ сада. Возник и все прояснил.


Этим я и делюсь. Это была преамбула. А вот и амбула)).

Сад и его садовник как свидетель жизни сада, тот, кто поддерживает в нем жизнь, тот, кто любит, понимает, ухаживает, восхищается и любуется садом.
Времена года.

Сад в то время, когда снег еще даже не стаял, но все уже в предвесенней дымке.
Это любовь первая.
Все уже есть, но ничего еще нет.
В воздухе все наполнено обещаниями, ветви уже излучают особый свет весны, почти уже готовы к новому росту, но все еще скрыто, спрятано, я бы сказала, предельно духовно – все уже есть в духе, но в проявлении – только предчувствие.
Все взывает к преображению, вибрации воздуха, да и сам солнечный свет контрастирует с холодом, и кажется более реальным, чем снег. И устремляет к какому-то душевному полету, к подъему духа…

И садовник, гуляя по тропинкам своего сада, принимает это любовно, этими вибрациями потоков света, отзывающегося  графикой деревьев и ветвей, и куполом вибрирующего света на садом. Это место и время ожидания, предчувствия, внутренней уверенности, или, можно сказать – любовь завершения зимы.

На что это похоже?


***

Другие времена летели вдоль графичных,
Еще безлистых веток, словно
Капли дождя. Еще марионетки
Вниз головой срывались, словно время,
И замыкался занавес, спадая
Пылящим бархатом стареющего театра.
И женщина, с фигурой акробата,
Лицом и голосом старухи, и мужчина,
С глазами повзрослевшего ребенка,
И старческие детские глаза
Новорожденного, сливались в тесном взгляде,
Сквозящем будущим  в эклектике времен.
БарОчность в замороченности снов,
КралОсь, ступая на всю ногу лето,
КралОсь всей нарисованностью веток.
И что еще?
Ночь стыла так предметно,
Что время и пространство незаметно
Исчезли перед предстоящим днем.


***

Прошлое застыло как снежная лава.
Будущее открыто – все может быть.
И из этой точки, где настоящего мало,
Мы живем, и жили, и будем жить.
Скоро весна, mon ami, скоро повеет садами,
Травами, песней жаворонка, плеском воды.
Это то, что я знаю. А вот то, что не знаю –
Будущее открыто как нерожденный миг.
Песня кузнечика еще не знает о лете,
Еще не знает о травах, и кузнечика еще нет.
И все же песня звучит, зАдолго до рассвета,
Который еще не настал, но уже льет лучи.

Это любовь первая.



А вот любовь вторая.

Это когда зеленые листья брызжут из каждой почки, когда воздух напоен смолой деревьев и все кажется сном.
Появляются первые подснежники, крокусы, проталины, земля и сад дышат, ветки сада делаются гибкими и размытыми в воздухе, гулко и многоголосо поют птицы.
И садовник убирает оставшиеся с прошлого сезона листья, готовит землю к посевам. Во всем такая явная радость, и такая скрытая печаль, немного тревоги, но и уверенности.
И даже весенний дождь приносит не уныние, но бодрость и чувство свежести, обновления и чистоты.
Это любовь вторая, весенняя.



Майский день

Как жизнь сладка! Как счастливо везенье
За жизнью с голубиной нежностью следить —
Глубокого весеннего схожденья
Из выси – вниз  — высокий свет ловить!
Слепа и горяча, по устьям — жилам — рекам
Живая сила майского луча,
Угадываемого в кроне зыбкой,
В зеленой дымке солнечного дня.
Май! Май такой блистательный, великий
И трепетный, как зеленеющий флёр ив.
И солнце – золотым,  медвяным, гибким
Сияньем, словно следует за ним.
Погожий майский день, такой пригожий!
Май щедро дарит свет и теплоту
И рост листве, и ласку небу синему!
Что сердцу и уму?
Все – сердцу и уму!

Все цветет.
И вот мы видим садовника, любующегося на свежую зелень деревьев, трав и новых будущих цветов, на белоснежные горы облаков цветущих плодовых деревьев.
Когда оживает душа сада в белоснежных кронах, словно невеста, ожидающая своего жениха.
И душа садовника восхищается этому великолепию, и радуется своим трудам. И сад любит садовника, и отвечает его любви  и заботам новым ростом.




…Все уже не такое яркое, все тихо и сокровенно растет и зреет в листве.
Солнце печет, напитывая плоды своим светом и силой.
Вибрации золотого дня, меленного, словно в замедленном фильме, скорость, стремящаяся к нулю,
И кажется, ты  в центре вечности.

Это любовь третья:

И снова мы видим садовника в саду, Сколько плодов! Сбор ягод приставные лесенки к побеленным стволам деревьев – черешня, абрикосы, персики, вишня, слива, груши, яблоки, айва…
А где-то вдали шелковица, и ребенок в ее кроне с фиолетовыми от тутовых ягод руками…
Плоды берут человеческие руки…
Сад отдает свои драгоценные фрукты, плоды.
Все должно быть едино со всем.
Ничего не придержишь, кроме чувства – я есть.


***

Этот сад. Все свершилось.
И в зелени яркий ансамбль
Золотистых, и красных,
И багряных, и винных плодов.
И  отдать – в материнские руки
И в детские пальцы – любовь.
И садовнику радость сказать.
Этот сад.
Виноградник и топот босых ног.
Виноградарь и пасечник.
Свежевыжатый сок…
Сон о саде.
А в ветрАх уже холода.
Но блестящее солнце во взгляде —
Еще летних цветов
Навсегда.



И потом происходит любовь четвертая.
Все должно быть с любовью отдано.

***

— Удря! Удря! — кричали стены.
Опрокинутое солнце, желтый глаз,
Большое облако накрыло сад.
Сад распустил руки сливовых деревьев.
— Не смей есть немытые сливы!
— Мама, а почему?
Обморок сада и голубизна белого угла дома —
Пристань, небесный вожатый,
Запах солнца и ванили.


И вот снова – садовник и сад.
Отдача продолжается. Все должно быть отдано деревом, каждый лист.
И ветер помогает в этом, и дождь – и все отдает с великой любовью земле.
И яблоки в саду, ветром катящиеся по земле, и сад, который любит садовник.
Полная отдача. Это что? Чему нас учит этот образ сада?
Может быть, принятию?
Жизнь в согласии с силами и энергиями солнца, неба и земли.


***

Я вхожу в этот сад.
Я отражаюсь в своих же зрачках.
В этом саду так много дверей,
И в каждой — мы.



А потом приходит пора снега. Это любовь пятая.
Это жизнь в холоде.
Жизнь без всего.
Жизнь в стихии снега, тьмы и пустоты света.
И с той же прежней, все той же, любовью и благодарностью. 
Образ аскета.

Или — зимний сон, когда снится будущее…


Сны о лете

Сны о лете. Запах солнца и земляники.
Слишком красиво, чтобы быть правдой.
Время, напоенное смуглым солнцем,
Фиолетовый край неба. Ужас ожога —
Что же станется с этой землей?
Определить по голосу птицу
Невозможное дело.
Просто птица.
Да вряд ли.
Эта птица.
Такая птица.
Такая тАковость.
Нет здесь ни хорошего, ни плохого —
Просто есть.
Смуглые ноги людей, отбрасывающие голубые тени,
Солнце в небольшое окно, луч по полу,
Фрукты на столе, деревянные стулья,
Библия в кожаном переплете,
Легкий сквозняк колышет светлые шторы.
Если б можно было определить вечность,
Я бы определила ее именно так —
Сны о лете.

Лучше этого образа — САДА —  я не знаю образа Любви.
И вообще-то это даже не 5, а 12 образов любви, как 12 месяцев в году…

Или же здесь сама вечность, вписанная в мгновение?


А теперь я спрошу:
 
– Что такое любовь для тебя?

Как ты это чувствуешь?
Что тебе ближе?

Духовное созерцание?
Душевный трепет?
Плотское переживание этого физического мира?
Самоотдача с любовью и благодарностью?
Аскетичное созерцание?

Или — все это вместе — как образ сада — всегда в каком-то из миров сознания?
Или же еще что-то?

Может быть, МИННЕ, превышенебесная любовь?
Или, та Любовь, которая Бог?

А может быть, и вовсе, не что, а Кто?



***

Как ты бежишь по воде!
Блещут колени лососем.
Многие любит их блеск.
Я же люблю лишь Любовь.