К русской речи

Начинаю не парой слов,
БОльшим. Голосом. Невесом,
Хоть из граней и из углов.
Знает бОльшее только он.

Этот гул, этот треск в кости.
Как на дыбе мычишь. Не ты ль,
Упивалась слезами зги,
Бритвой корчилась, и хребты
Уставали хрипеть тебе
Свою нежность о пустоте,

Над глазами которой лик
Все кружился, и, вдруг поник,
Оступился, и ниц пред ней,
Той, которая всех пустей,

Той, которая жжет глаза,
За которой бреду я за
Океаны любви и лжи,
Чтоб родится и не дожить,
Чтоб не вспомнить и не забыть.
Позже, тело твое обмыть.

И глаголы одни твердя,
Истуканом стоять в толпе.
Знаю, больше того, что зря,
Это все, но, одной тебе,

Верю на слово. Жизнь несешь,
Как младенца. Он видит сны.
Сны о прошлом, в котором ложь
Заменяла тебя, но ты…
Ты останешься, повторюсь.
И тобою опять упьюсь.

И опять повторю слова:
Голос помнит твои черты:
Только эти, и только ты
Ночью можешь сказать – жива,

Даже, если горит гортань.
Через кожу и через ткань,
Что, чернее, любой ночи,
Слышу, вижу, как ты кричишь,
Об одном: об одной тоске,
По не сбывшемуся нигде.

Будто случай глаза отвел
От так близкого, что-то плел.
И не верилось, ни на миг,
Что не сбудется. Только крик,

Голос, образ его в ночи
Бьется птицей в окне. Стучи,
Бейся, хлопай калиткой, вой
По тоске, по живому. Ты
Расстаешься со мной живой.
Я твои не забыл черты.

Я по памяти рисовал
Горловины пьянящий овал,
Изнутри обожженный сосуд,
Из которого вечность пьют.
1992