На медкомиссии

Фрагмент из романа века "Дела адвоката Монзикова"
And among doctors there are full idiots
На медкомиссии
Эту историю следовало бы рассказать гораздо раньше, а может быть и вообще не рассказывать, поскольку её и так все знают. Как-то раз, в пивной, летом, приняв на грудь 7 или 8 кружечек пива, я рассказал историю, приключившуюся с Монзиковым Александром Васильевичем, который только-только устраивался на службу в ГАИ. Как и других кандидатов на службу его отправили на медкомиссию.
Председателем медкомиссии, а правильнее – окружной военно-врачебной комиссии (!) – был щупленький, маленького роста, молодой, но уже достаточно лысый капитан, который чем-то смахивал на постаревшего мальчиша-плохиша. Глядя на председателя, невольно возникала ассоциация с гестаповцами-неудачниками, которые никогда не бывали на фронте, никогда не работали в лагерях, которые всегда мечтали о сногсшибательной карьере и успехе в амурных делах и которые ничего не могли сделать путного, кроме как где-нибудь, кому-нибудь капитально насрать. У таких людей, как правило, бывает слащавая, приторная улыбка, вкрадчивый го-лос, утонченные черты лица. Они любят показать свою значимость и оригинальность, делая изо всего фарс.
Александр Николаевич – так, а может быть и не совсем так, точно не помню, звали председателя, собрал в своем маленьком кабинете всех кандидатов-гаишников и сказал, что после того, как все они пройдут специалистов – венерологов, окулистов, эндокринологов и пр. им предстоит тестирование, которое однозначно определит их умственные способности и позволит врачам, т.е. ему, разумеется, дать кадровикам рекомендации по целесообразности использования их в должностях, которые значатся в направлениях на ОВВК.
- А скоко стоит положительный ответ по тестированию? – Монзиков сначала сказал, а уж только потом подумал и добавил – это как всегда или тоже, того…?
- Чего того? Вы, голубчик, выбирайте, пожалуйста, выражения! И без намеков! Ясно? А то я Вас быстренько отсею, понятно? – капитан картинно насупился, внимательно, неспешно окинул пристальным взором стоявших уже только в одних трусах будущих гаишников, которые, почему-то все, как один, скрестили руки возле своих достоинств и то и дело переминались с ноги на ногу.
- Да я же только того! Понимаешь мою мысль, а? – Монзиков криво улыбнулся и зачем-то вдруг щелкнул себя по шее, как это обычно делают алкаши, приглашая собутыльника на вино-водочную дискуссию.
Александр Николаевич не долго думая, подошел к Монзикову, быстро достал из нагрудного кармана своего белоснежного медицинского халата молоточек, которым пользуются невропатологи, и молниеносно нанес прицельно точный удар по лбу Александра Васильевича.
- Ты чё? Оборзел, да? – Монзиков раскрыл рот от удивления и стал бешено моргать своими широко раскрытыми глазенками.
- Будешь знать, как пургу гнать! – громко и четко, отделяя каждое слово одно от другого, произнес председатель.
И когда Монзиков хотел, было почесать место удара, т.е. свой лобешник, то он получил быстрый, короткий и сильно расслабивший его удар по пикантному месту все тем же молоточком.
Уже в коридоре один из гаишников, который, видимо, в детстве много читал, т.к. у него были очки-окуляры и ярко выраженное косоглазие, заметил сходство председателя с Джерри Финном – героем романов Мартти Ларни.
Ожидание тестирования было длительным. В душном и пыльном закутке, куда согнали всех будущих гаишников, слабо мерцала 25-ватная лампочка, которую с довоенных времен никто ни разу не мыл и не протирал. По стенке, напротив Монзикова, ползал здоровенный, усатый таракан, который то и дело срывался вниз. Каждый раз его пытались поймать и раздавить, но то ли он был слишком шустрым, то ли не было реакции у потенциальных гаишников, то ли просто не везло, но только каждый раз, как мужики кидались на таракана, кто-то из гаишников с грохотом падал, после чего раздавался трехэтажный мат-перемат.
- Молодые люди, нельзя ли потише?! – Председатель высовывал полголовы в районе дверной ручки и делал вкрадчивым голосом, томившимся в ожидании гаишникам, замечание.
- А чего они того? – лепетали ребята, всё ещё пытавшиеся хотя бы ногой раздавить вредного таракана.
- Да будет вам баловать! Лучше бы готовились к тестированию! – и председатель лукаво подмигивал Монзикову, который был более остальных суетлив и взволнован неудачной борьбой с тараканом.
Часам к 16 к председателю зашли две тетки. Одной было лет 45, другой – между 30 и 70. Возраст определить было невозможно, т.к. по фигуре она тянула на все 100, а по голосу – она должна была бы ещё быть школьницей. Обе нещадно курили. После 15-минутного междусобойчика медики, похихикивая, с беломоринами в зубах, вышли к гаишникам и попросили их проследовать за ними в психофизическую лабораторию, которая располагалась в сосед-нем здании. Уже на улице председатель вдруг заметил, что лучше бы было мужикам одеться.
- Возьмите-ка свои вещи и подходите к кабинету номер 1, – Председатель показал рукой на обитую ржавым железом дверь одноэтажного барака, имевшее разительное сходство с трансформаторной будкой.
- А это где? – спросил Монзиков у председателя, искренне полагая, что его любознательность будет воспринята хотя бы с должным вниманием.
- Не умничай, умник! Лучше беги за своими манатками! – дерзко ответила молодая медичка.
Через 10 минут к бараку стали подходить взволнованные предстоявшим тестированием гаишники. Они были в обуви, но по-прежнему в одних трусах. Вещи держали в руках.
Когда все были в сборе и, когда от холода тело покрылось мурашками, Монзиков решил ускорить процесс и постучал в дверь кабинета номер 1.
- Ну! – как-то слишком приветливо ответил Александр Николаевич. За большим столом восседал председатель, по бокам на маленьком от него расстоянии примостились медички. – Заходите, пожалуйста. Только прошу всех одеться. Ведь не май месяц?! Ха-ха!
- Так команды же не было? – удивленно пролепетал двухметровый громила.
Все 17 человек быстро оделись. Посадочных мест было много. Но все, почему-то, расселись за последние столы. Видимо, срабатывал так называемый "школьный" рефлекс, когда первые ряды не заполняются. Кстати, подобная картина достаточно типична на всех служебных совещаниях во всех без исключения правоохранительных органах, где не пряники раздают, и где могут спустить три шкуры с ни в чем не повинного козла отпущения. Был бы только сам козел, а повод - всегда найдется.
- Товарищи! Пожалуйста, пересядьте поближе. – Председатель старался не волноваться, но видно было, что это ему дается с трудом. – За один стол садиться по одному. Понятно?
- Понятно, понятно! – хором ответили наспех одетые, еще дрожавшие от холода гаишники.
Через пару минут первые два ряда были забиты. За каждым столом сидело 3-4 амбала. Середина и галерка были свободны.
- Так, я не понял, вы что, а? Вы должны все сесть по одному за стол! – Председатель стал помогать рассаживаться по одиночке гаишникам, которые явно нервничали.
После того, как все расселись по своим местам, медички достали пять коробок и стали ходить по рядам, раздавая каждому деревянный брусок с отверстиями различного профиля и деревянные стержни различного сечения. Отверстий и стержней было соответственно 6. Были профили: треугольник, квадрат, прямоугольник, круг, овал и пятигранник.
- Друзья! – Председатель сделал маленькую паузу, внимательно обведя взглядом весь зал. – Записывать ничего не надо!
- А это что за хренотень? – на этот раз Монзиков молчал. Зато его сосед проявлял повышенное беспокойство, т.к. тестирование проходил вторично – с первого он был удален за то, что не уложился в норматив по времени.
- У каждого из вас на столе лежат стержни и специальная обойма, куда за 5 минут вы должны будете по команде вставить стержни. Понятно? – Председатель внимательно посмотрел на двухметрового амбала, который пытался найти обойму среди шести стержней.
- Вот, нашел! Вот она, колодка… - радостно заметил Монзиков, поднимая вверх деревянный брусок с семью отверстиями. – Только не могу понять, а почему здесь семь отверстий, а стержней только 6?
- Пожалуйста, не задавайте вопросов раньше времени. Лучше приготовьтесь к тестированию, которое мы начнем после третьего короткого свистка. – Председатель достал из того же кармана свой молоток, в рукоятке которого был сделан свисток.
После того, как прозвучали три коротких свистка, раздался длинный, противный и громкий четвертый свисток.
- Стоп, стоп, стоп! Так не годится! Я же сказал, что тестирование длится пять минут и начинается только после третьего короткого свистка! Вынимайте, пожалуйста, кто успел вставить, и будем заново начинать. – Председатель приготовился к подаче команды.
- А чего вынимать-то? Еще ничего и не вставили. Сами-то, небось, не можете, вот и даете воткнуть другим…
По залу прокатился легкий хохот. Одна из медичек прохаживалась по рядам, другая – наблюдала из-за стола, где лежал список всех 17 испытуемых.
Лишь с третьего захода пошло тестирование. Затем после длинного свистка председатель сделал объявление.
- Пожалуйста, напишите свои ФИО на листочке, который у каждого лежит на столе и выйдите в коридор. – Председатель хотел было повернуться спиной к гаишникам и пройти к столу, но вдруг добавил, - Да, будете выходить, ничего с собой не берите! А то по-том не шесть, а пять будет стержней.
- А у меня на столе два листочка. Мне на каждом писать своё ФИО? – Монзиков изобразил удивленное лицо.
- Нет, можно только на одном, - ответил председатель.
- А на каком из них писать? – Монзиков поднял оба листочка и достаточно артистично показал их Александру Николаевичу.
- На том, который слева! – председатель начинал явно нервничать.
- На этом? – Монзиков поднял выше правую руку.
- Ну, хорошо, на этом! – Александр Николаевич злобно по-смотрел на Монзикова.
- Так это же правая рука? – Не унимался Монзиков.
- Да какая разница? – Председатель вдруг яростно зашипел.
- Разница, разница… Зачем же тогда писать и, это, тестироваться?
- Молчать!!! – Председателя всего трясло. В зале воцарилась гробовая тишина.
- Ну, ладно, раз нет никакой разницы, тогда я  своё ФИО напишу на обоих листочках, ладно? – и Монзиков не спеша, вывел свою фамилию на обоих листочках.
Не прошло и 10 секунд, как один за другим стали возвращаться на свои места будущие гаишники, чтобы, как и Монзиков, надписать оставшиеся чистые листочки. Те, у которых был только один листок на столе, стали, зачем-то, разрывать его на две части. Медики молча смотрели на всё это, не зная даже что сказать.
Наконец, председатель через полчаса пригласил всех зайти в зал. Гаишники долго не решались, переминались с ноги на ногу, пока первым не зашел Монзиков. Остальные ринулись за ним. В дверях образовался затор. И только окрик Александра Николаевича возымел должный результат. Через 5 секунд все расселись по своим местам.
- Товарищи! Прошу минуточку внимания. К сожалению, должен констатировать, что среди тестируемых нет ни одного, кто бы успешно справился с заданием. – Председатель после непродолжительной паузы и после того, как легкий ропот стих продолжил. Комиссия пришла к неутешительному выводу, что 10 из 17 человек – очень сильные ребята, но, увы, и очень глупые. А другие 7 – очень слабые, но настойчивые.
- Ну, и? – Только и смог выдавить из себя двухметровый амбал.
- Учитывая, что работать в ГАИ практически некому, да и это – стандартный результат для вашего брата, комиссия вынуждена признать всех ограниченно годными для работы в ГАИ.
- А вы обещали рассказать, почему стержней 6, а дырок – 7!? – Всё не унимался громила, который пытался во время своей речи хотя бы привстать. При этом он ковырял указательным пальцем правой руки в носу, яростно жуя жвачку.
- А ограниченно, это как? – следом задал вопрос Монзиков.
- Товарищи, уже время позднее. День рабочий у нас давно закончился. Давайте не будем пререкаться и примем информацию к сведению. Да? – Председатель миролюбиво посмотрел на присутствовавших гаишников.
- Ладно, заметано! – Почти так или близко к этому хором стали отвечать гаишники, поднимаясь со своих мест с ужасным шумом и медленно, что-то невнятное бубня себе под нос, выходя из зала.
Правда, говорят, что данная методика тестирования и до сих пор успешно применяется в ГИБДД, в ФСНП и в ФСБ.
*****
Примечание: Из-за несовпадения кодировки в редакторах в тексте могут встречаться орфографические ошибки (лишний знак тире (дефис) и т.д.).