нескончаемое растение невозможное море море

***
ничем меня от них не отличить
я то же очертание и жжение
и долгое взатяг стихотворение
в котором калачи и куличи
и кулебяки к юрьевому дню
~
ну как тебе понять во мне хоть что-то?
~
на задней парте гетерозигота
загугли это сохрани скриншотом
запомни как куница западню
~
не вздумай даже я же не о том
я жёлтое натягиваю платье
и обо мне в раззявленной палате
ни духом ни акациевым сном
не ведают ни тумбочка ни простынь
простые эти знаешь ли шаги
от прошлого до пришлого и россыпь
синюшной этой выпавшей ирги
~
такое это всё переносное
горенье портативного огня
невыплаченный ворох неустоек
~
ты сможешь это как-нибудь понять?
~
невыплаканный спит под потолком
бесхозный сад бескровного оттенка
~
я ставлю пироги белеет пенка
пульсирует как рваная коленка
набухшее ко сроку молоко
~
так что там о зиготах ничего там
я помню только слово только звук
и завуча который же физрук
по чётным (как мне кажется) субботам
~
вот так и я тебе не матерьяльна
(так слово это пишет пастернак)
вот так и ты мне закорючка знак
рассказанный впотьмах в пододеяльник
стишок страшилка скрошенный случайно
с воздушным рисом сладкий козинак
~
никак не понимай ни то ни это
~
затягивайся крепче и длинней
в разбуженной москве клубится лето
и ласковость молочная над ней 
и ты на дне какой-то синей чаши
сохранный и укромный и в тебе
так сладко кате так нестрашно паше
так полюбовно выспевшей ирге
~
давай ещё о саде вот он вот он
чуть розовый чуть жёлтый чуть живой
качает кучерявой головой
во сне широколиственном животном
и выбегает из норы куница
как погорелец из дому в ночи
и снится саду что тебе он снится
и поспевают в печке куличи
~
ты недопонял мне давно понятно
~
к чему так голубиное крыло
срезало воздух и чернее платья
зияло всё и замертво плыло
~
ну как ты не поймёшь?
~
вот куст молочный
у школьного крыльца
вот крохи птичьи
~
ты понял?
~
у меня одно отличье
я сцеженна на слух и ежевична
~
где тёмен сад замшел и заболочен
~
найди меня в акациевом сне
и никогда не вспомни обо мне

***
вот тогда когда я перестала быть
именем и фотографией в социальной сети
что ты подумал?

наверное то же что подумаешь обо мне
когда я вновь превращусь
в просто фотографию и просто имя
но уже по другой причине

ведь по сути первая встреча с человеком
есть то же самое что с ним прощание
ничего лишнего ничего случайного
кожа да кости
и мокрое голое мясо
и цвет роговицы
который либо видно
либо уже не видно
который потом навсегда внутри
неясно и смутно
насколько позволит память

но здесь и сейчас я больше чем просто набор
нескладных лукавых признаков
я в точности повторяю цвет и длину
своих русых (светлее среднего)
и полудлинных (чуть ниже плеч) волос
я очень похожа на свой собственный голос
и максимально приближенно имитирую
все свои тембры и интонации
в общем я очень и очень напоминаю
тебе о самой себе

и ты говоришь со мной голосом
и волосы тоже волосы
и что-то опять рифмуется
и как его избежать
стучит молоточек в темечке
и в ухе улитка стремечко
евстахиева труба

теряется рифма меркнет
рапсодия фредди меркьюри
и эми опять двадцать семь
мы живы насквозь совсем

у нас с тобой есть совместные
совместные фотографии
ты слышишь я говорю

что мы с тобой отпечатаны
вневедомственной типографией
и это уже не шуточки
не пища для топора
и ты со мной попрощаешься
потом по уму по графику
и тёмно-зелёные уточки
прикрякнут пора пора

но это всё будет после
веснушек моих и рук

сейчас же ты
папиросный
мой мякотный
перерослый
мясистый
пречистый
звук

***
в предутреннем море звука
(соцветие ветка мышь -
не путайте с камышами
со звукописью не очень)
мне всё ещё то наука
что я тебе -
долгий прочерк
сложённый из червоточин
орешник
лущёный жмых

и жмётся внутри скребёт
морочит брюшную полость
какое-то обнищание
(имею в виду болезнь
которая невесомость
сосущих живот пустот
отверстое настежь чаяние
желудочный едкий лес)

мотор водосток коллектор
(два смежных согласных ‘к’)
ты мне -
никакой не некто
а кто-то
наверняка

***
мой гекельберифин
сегодня очень душно
без воздуха стоят
и без на то вины
подсолнухи и сны
похожие на яд
на недоснятый фильм
о головах и тушах

вчера же пели дрозд
и клёст и трясогузка
лиловая плыла
прохлада надо всем
и я ещё была
и не было так пусто
и язвенно не рос
осот в плечистый рост
меж флексий и лексем

а завтра поплывёт
не холодность а лодка
не птичий перелив
всплеснёт под скорлупой
а что-то вроде сна
о белых кашалотах
и людях-соловьях
и ласточках и я
наполнюсь по края
(амброзия - не яд)
тобой мой золотой

***
ёршик лещик рыба язь
август клёв да клёв
не боясь так не боясь
лета неба слов

небожители так из
ила и воды
на заоблачный карниз
мокрые следы

рыба стерлядь рыба кит
чешуя плавник
бакен бакен рыбаки
кабаки да кабаки
рыбьи сказки уголки
отсыревших книг

***
я не знаю происхождения всех бродяжничих этих стихов
но я знаю что я хочу написать одно
одно лишь стихотворение
где ты будешь по-лебединому бел крылат горяч и пухов
а во мне прорастёт колючее но тем лучшее тем прекрасное
нескончаемое растение

и за нами случится лес или с нами случится лес
или в нас совершится чёрное сине-красное бело-жёлтое
невозможное море море
я хочу чтобы так потому что сейчас ты там
я как в шлягерах всяких здесь
и никто из нас не уверен что мы самые те кто кровен
и заранее оговорен
 
но пишу я совсем не то и испытываю тошноту
оттого что так душно ночью и ничто не спасает вовсе
вентилятор стеклопакеты настежь
течь в продырявленном рту
и стихи эти на тебя не похожи так
как на бабочек редких осы

и бредут они и бредут они от кровати до батареи
эти бедные суходольные недотёпыши недопасынки
непридушенные стихи
и в тебе ни птичьего сала ни уменья летать ни перьев
и во мне вместо райских ягод
распальцованные лопухи

и покуда хватает тела твоего моего словесного
чтобы им залатать пробоину в скорлупе (не корабль но)
я сожмусь до всего того что во мне ещё есть древесного
и скажу тебе очень честное как последняя капля пресная
лишь одно
одно лишь
одно